Дмитрий Янтарный - Вступление

— И что же это будет? — недоверчиво спросил я.

— Сюрприз, — ответила девушка, — могу лишь намекнуть, что у тебя будет отличная возможность произвести на Меридию впечатление ещё раз, как, впрочем, и у неё на тебя…

Утром Карнекир поднял меня с рассветом. Пока я с кислым выражением лица принимал душ, он успел притащить мне завтрак — это при том, что я не очень одобрял подобный способ, предпочитая принимать пищу в отведённых для этого местах.

— Извини, времени мало, — с улыбкой пожал он плечами, — тебя же сегодня ждут… в месте, о котором говорила Ариадна.

— И ты по-прежнему не желаешь мне рассказать, куда мы пойдём, — промычал я, поедая бутерброды с маслом и сыром и запивая это дело восхитительным чаем с мятой и лимоном.

— Это же сюрприз. Если я тебе скажу — сюрприза не будет, верно?

Наконец, я закончил трапезу и позволил Карнекиру вести меня навстречу сюрпризу. Мы выбрались из замка, однако пошли не в правую сторону, где находились лес и пляж, а налево, куда раньше вообще не ходили. И шли мы долго — не меньше получаса. Солнце за это время успело полностью оторваться от горизонта.

В конце концов, мы пришли на какую-то спортивную площадку. Что-то подобное было и у нас в Виллгарде, там раз в три года проводились различные спортивные мероприятия. Но эта площадка была по самым скромным подсчётам раз в пять больше. И, кажется, именно сюда меня с Ариадной принесли лазурные драконы, встретившие нас около трёх недель назад. Интересно, неужели меня пригласили посмотреть на…

— Доброе утро, ваше принцевское высочество, — насмешливо поприветствовал меня господин Киртулик, умудрившись появиться из ниоткуда, — рад, что вы не поленились посетить наше скромное мероприятие. Обещаю, вы получите несравненное удовольствие, ещё никто из людей такой чести не удостаивался.

Он указал рукой куда-то себе за спину, сам же поспешил на середину площадки. Карнекир без лишних слов потянул меня за собой следом. На трибунах, сейчас пустовавших, были высечены каменные скамьи. Но Карнекир указал выше. Там был сооружен навес, делавший этот участок похожим на беседку. Там же стояло и несколько кресел, в одном из которых уже сидела малышка Трелона.

— Привет, — нейтрально сказала она, — что-то вы долго. Папа уже вон волнуется.

Я посмотрел вниз: в самом деле, внизу, стоя не некоем подобии трамплинов, в полном составе обреталось семейство лазурных драконов. Карнекир, усадив меня в кресло, послал огненный шар в воздух. Мизраел удовлетворённо кивнул, после чего все члены семейства закрыли глаза и обхватили себя руками.

— Они сейчас будут превращаться? — не скрывая воодушевления, спросил я.

— Ага, — не оборачиваясь, ответила Трелона, сидевшая впереди нас, — причём сегодня — особенный раз. Меридия будет учиться становиться на крыло.

— Понятно, — протянул я, — а ты почему не с ними?

— Мелкая ещё, — хихикнула Трелона, — мне всего тридцать девять лет. А драконам безопасно оборачиваться можно только с шестидесяти лет. И то это не показатель. Меридии вон, шестьдесят четыре года, и это третий раз, когда она пробует.

— Интересно, получится ли у неё на этот раз, — задумчиво сказал я.

— Конечно, получится, — сказала Трелона.

— И с чего бы такая уверенность, — вежливо поинтересовался я.

— Ты же будешь на неё смотреть, — посмотрев на меня, как на умственно отсталого, сказала маленькая принцесса.

— А это-то тут вообще причём? — спросил я.

Девочка даже отвечать не стала, только рукой махнула, мол, раз такой недоходчивый — всё равно не поймёшь.

Тем временем со своего трамплина, находящегося где-то метров двадцать в высоту от песка, которым была усеяна площадка, первым, раскинув руки, упал глава драконьего клана. И уже через мгновение обернулся гигантским изумрудным драконом. Даже не так — ГИГАНТСКИМ изумрудным драконом. Я поневоле затаил дыхание — зрелище и вправду поражало. Та же Ариадна по сравнению со своим отцом была не больше кошки. Мизраел тем временем рванул в небо и, поднявшись на высоту, по самым скромным подсчётам, метров на пятьсот, издал ужасающий рёв. Впервые за всё нахождение здесь мне действительно стало страшно: перед таким исполином, таким носителем огромной силы хотелось преклонить колени, да что там, пасть ниц и молить о пощаде за сам факт своего существования.