Джон Фланаган - Руины Горлана

— Я рейнджер, милорд.

Придворные удивленно переговаривались. Подойдя поближе, барон негромко спросил:

— Уилл, ты уверен, что правильно поступаешь? Не отказывайся только из-за того, что ты боишься обидеть Холта. Я предлагаю тебе эту возможность по его настоянию, так что решать тебе. И он заранее согласен.

Уилл покачал головой. Он был уверен как никогда:

— Благодарен за честь, милорд.

Взглянув на ратных дел мастера, он, к своему удивлению, увидел, что сэр Родни улыбается и одобрительно кивает.

— Я благодарен сэру Родни и всем его рыцарям за их великодушное предложение. Но я рейнджер. — Он помялся и добавил неловко: — Не в обиду будет сказано, милорд.

Барон широко улыбнулся и обнял Уилла от всей души.

— Да никто и не обижается! — закричал он. — Твоя верность делу и наставнику делает честь тебе, да и всем тем, кто тебя знает!

Отдав поклон, Уилл повернулся, чтобы уйти. Его снова встретили приветственные возгласы, и на сей раз мальчик шел с высоко поднятой головой. И тут, у массивных дверей, его ожидало зрелище, заставившее его застыть на месте.

Там был Холт. И он улыбался.

Вечером того же дня, когда шум и ликование наконец смолкли, Уилл сидел в одиночестве у дома Холта. В руке он держал маленький бронзовый амулет, сделанный в виде дубового листка, с продетой в колечко сверху стальной цепочкой.

— Это наш знак, — объяснил учитель, вручая ему подвеску после событий в замке. — У рейнджеров это соответствует символу на гербе.

Потом, пошарив под воротом, Холт извлек собственную цепочку с таким же дубовым листком, сделанным из серебра.

— Бронзовый цвет — цвет ученичества. Когда закончишь, получишь серебряный листок, такой же, как этот. Мы все их носим в ордене рейнджеров. — Холт отвел глаза, несколько минут глядя куда-то в сторону, потом добавил слегка севшим голосом: — Строго говоря, ты не должен был его получить, пока не прошел свою первую аттестацию. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь станет спорить…

И вот на ладони Уилла тускло поблескивал кусочек металла причудливой формы, заставляя задуматься о правильности выбранного им пути. Как странно, что он сам, добровольно, отрекся от мечты, которую лелеял чуть не всю жизнь, — стать рыцарем замка Редмонт.

Уилл накрутил цепочку на указательный палец, пока листок не коснулся подушечки, потом медленно расслабил ее, виток за витком. Тяжело вздохнул. Жизнь такая сложная. Уилл чувствовал, что принял правильное решение, и все же сомнения не оставляли его.

Вздрогнув, он осознал, что рядом кто-то стоит. Быстро повернувшись, он увидел Холта. Наклонившись вперед, рейнджер сел рядом с ним на сосновые доски маленького крыльца. Низкое вечернее солнце просеивало лучи сквозь зеленые кроны деревьев, заливая их светом, а когда листья шевелились от ветерка, световые пятна, казалось, плясали и кружились.

— Важный день, — негромко проговорил Холт, и Уилл кивнул. — И важное решение, — продолжил он.

Уилл повернулся к нему.

— Холт, я правильно поступил? — наконец спросил он, и в голосе его явственно прозвучала тоска.

Уперев локти в колени, учитель подался вперед, вглядываясь в испещренное тенями зарево:

— Не знаю. Насчет себя я уверен. Я выбрал тебя и вижу в тебе все задатки рейнджера. Я даже радуюсь, когда ты путаешься под ногами, — добавил он с едва заметной усмешкой. — Но ни мои чувства, ни желания не имеют значения. Правильно или нет — можешь определить только ты сам.

— Мне нужно было стать рыцарем. — Уилл с удивлением осознал, что построил фразу в прошедшем времени. И тем не менее знал, что какая-то часть его все еще этого хочет.

— Вполне возможно, — негромко произнес Холт, — хотеть и нуждаться — это не одно и то же. Выбор состоит в том, чтобы определить, что именно из этого тебе нужно…

Холт как будто читал его мысли.

— Ты разочарован, что отказался от предложения барона? — спросил Холт.

Уилл задумался над вопросом.

— Мне кажется… — медленно заговорил он, — у меня ощущение, что, отказываясь от ратной школы, я подвожу своего отца.

Холт приподнял брови от удивления.

— Твоего отца? — переспросил он, и Уилл кивнул.

— Он был могучим воином, — сказал он, — рыцарем. Он пал при Хекхэм-Хис, сражаясь с уорголами.

— Ты все знаешь про это, не так ли? — спросил у него Холт, и Уилл кивнул.

Это мечта, которая поддерживала его на протяжении долгих лет одиночества, когда он не знал ни кто он такой, ни кем ему предназначено быть. Греза, которая теперь обернулась для него правдой.