Виталий Останин - Рука герцога и другие истории [СИ]

И эта очередная неуместность, ощущение того, что задающий вопросы видит его насквозь, а главное — собственное понимание ситуации, вдруг взорвало виконта, как бочонок с порохом.

— Да! — заорал он в ответ. Из глаз брызнули слезы стыда и ярости. — Да, демоны вас всех дери! Я бежал! А вы бы смогли устоять, когда вас атакует тяжелая кавалерия? Легко вам судить!..

— Не приходилось, синьор. — эмоциональный всплеск виконта Фрейланга совершенно не тронул. Он продолжал сидеть на коне, разглядывая своего собеседника. Лицо его по прежнему ничего не выражало и было неясно: осуждает он виконта за постыдное бегство или жалеет его. — Но вы ведь не ранены?

— Нет, чтоб вас разорвало, маркиз! Я цел! А требовалось сдохнуть во славу нашего императора, который не смог удержать трон?

— Этот выбор — личное дело каждого дворянина. — Фрейланг все же спрыгнул с коня и приблизился к виконту. — Я вас не осуждаю. Но я хотел бы, чтобы вы встали и отправились собирать своих солдат. Офицеров и дворян и так немного, а ополченцы сами не соберутся.

— Какой в этом смысл?..

— Битва еще не проиграна, виконт. Никакая битва не проиграна, пока вы не опустили оружие.

"Звучит, как цитата!" — мелькнула мысль. А Фрейланг продолжил:

— Маттео!

— Да, милорд? — откликнулся разговорчивый дружинник.

— Отдашь свою лошадь виконту. Ему надо собрать своих солдат. Сам поедешь с Козимо.

Воин без разговоров спрыгнул на землю, подвел каурую кобылу к да Вэнни и даже помог ему подняться с земли и взобраться в седло. Хлопнул по седельным кобурам.

— Тут пара пистолей, виконт. Снаряженных.

Джулиано бездумно кивнул, глядя на то, как Фрейланг взлетел в седло, как Козимо тронул своего коня, а Маттео, схватившись за стремя, бежит рядом.

Никто из них даже не обернулся на виконта. Никто, вероятно, даже не усомнился в том, что он отправится собирать остатки своего полка, а не, например, пустится галопом к той самой роще. Это раздражало невероятно!

А ведь хотелось! Хотелось рвануть под эту сомнительную защиту редких деревьев! Там отдохнуть, собраться с силами и решить — что делать дальше.

Но слова Фрейланга, будто магические формулы, уже обрели власть над молодым аристократом.

"Вы ведь не ранены, виконт?"

"Где ваш полк?"

"Вы бежали?"

"Ополченцы сами не соберутся".

— Проклятье! — рявкнул да Вэнни, когда маркиз со спутниками отъехал достаточно далеко, чтобы его не слышать. — Проклятье!

Ему было очень стыдно. Никогда в жизни до этого момента ему не было так стыдно. Даже когда мать, застала его на конюшне с какой-то горничной — это была просто неловкость. Сейчас же стыд душил его, мешал дышать, а руки заставлял совершать бессмысленные движения: теребить упряжь, чесать ухо, отряхивать с камзола грязь. Проклятый Фрейланг несколькими фразами заставил его посмотреть на себя чужими глазами. И увиденное очень не понравилось виконту.

Грязный, бледный, с бегающими глазами. Волосы разметались по лицу, прилипли к потному лбу. На штанах длинный порез. С какой стороны не посмотри — никак не разглядеть воина и дворянина. Испуганного мальчишку, труса — да.

"Я им докажу!" — зло подумал Джулиано, имея ввиду Фрейланга. И чувствуя, как эта злость понемногу вытесняет стыд. — "Я им покажу, чего стоят да Вэнни!"

И дернув поводья, тронул каурую. Собирать свой Четвертый торугский.

Как ни странно, а собирать разбежавшихся мушкетеров оказалось проще, чем виконту думалось. Сперва он направил лошадь дружинника Фрейланга к тому свихнувшемуся сержанту, читавшему молитву. Он нашелся на том же месте и в той же позе, разве что тот уже не кричал "да будет так!", а вполне пристойно бормотал что-то под нос.

— Сержант!

Да Вэнни тронул его металлическим носком сапога в плечо. Мужчина никак не отреагировал и капитану пришлось пнуть его уже сильнее.

— Сержант, драть тебя!

Тот дернулся и взглянул на нарушителя покоя. Выражения в его глазах не было никакого — только небо, куда уже, вероятно, отправилась его душа.

"И что я ему скажу? Вставай, сержант, нам нужно собрать разбежавшийся полк? Да он меня не услышит!"

Но слова полились сами, стоило виконту только рот открыть. Откуда они брались — непонятно, но слушал их спятивший сержант внимательно.

— Единый выбрал тебя, сержант! Покажи Ему силу своей веры и воссядешь одесную Его!

Чудо Господне, не иначе, но солдат кивнул. Видел он перед собой изгвазданного в грязи и крови капитана или ангела — неважно. Главное, что он слышал и понимал.