Владимир Аренев - Тринадцать ящиков Пандоры [сборник]

Петр оглянулся. Заметил между деревьями темные фигуры, что перемещались в струях дождя по полю в сторону леса. Вдруг он подумал о ребенке, которого видел во дворе, и в голове забрезжила неясная мысль. Он осмотрелся в поисках Моники. Увидел нескольких. Подбежал к первой попавшейся и схватил за локоть. В принципе, каждая из них была одной и той же. И с этой истиной ему следовало смириться.

— Как мы познакомились?

Женщина взглянула на него испуганно, узнала только через мгновение.

— О чем ты?

— Как мы познакомились?! — перекрикивал он грозу.

Ветер выл в кронах, а дождь гудел, разбиваясь о сотни тысяч листьев.

— Я хочу вернуться домой. Зачем ты меня сюда притащил? Я хочу в постель. Знаешь же, что я боюсь грозы…

Она плакала.

— Это важно! Скажи, как мы познакомились.

— Не помнишь?! В пабе! Мы были пьяны. Ударились в воспоминания. Отчего ты спрашиваешь?

— Говори дальше!

— Мы пошли к тебе. Сделали это.

— Ты забеременела?

— Да. Ты ничего не помнишь?

— У меня склероз. Говори!

Женщина повисла у него в руках и рыдала ему в ухо.

— Мы решили пожениться, но через две недели после женитьбы у меня был выкидыш во время того столкновения под Краковом. Петр… Я тебя люблю…

Петр сел на мокрой земле и, ни на что не обращая внимания, обнял Монику.

— Четверть часа тому я видел нашего сына, — прошептал он.

Услышал шаги, много шагов. Тяжелые военные берцы топтали палую листву.

Открыл глаза и увидел нацеленные на него три автоматных ствола. Гроза удалялась, дождь сделался тише. Нигде в пределах видимости не было ни одной Моники. Аномалию удалось ликвидировать.

Бесстрастные лица солдат внимательно глядели на него. На втором плане появилось трое парней в черных куртках, наброшенных на элегантные костюмы. Незнакомцы вопросительно смотрели на Петра. Вдруг, как по команде, развернулись и исчезли в лесу. Лица солдат осветили сильные фонари. Солдаты прикрыли глаза.

— Господин Петр Липинский?

Он не знал, должен ли отвечать.

— Мы с телевидения. Это вы?

Он приподнялся на локтях и развернул голову, глядя на свет.

— Да. Это я!

— Кто эти люди? Вы убили тех женщин?

— Тела! — крикнул он. — Спросите их, где тела. Я никого не убивал!

Один из солдат поднял автомат.

— Эй! Это идет в прямом эфире! — крикнул репортер. — Нас смотрит несколько миллионов зрителей!

Прошла пара недель, пока Петр собрал все свое мужество и купил дюжину алых роз. Ждал пятнадцать минут перед стеклянными дверьми банка. Раз сто собирался уже развернуться и сбежать. Было пасмурно, но грозы не обещали. Несколько дней назад он понял, что его страх перед грозой — из тех времен, когда он был ребенком, — вернулся. Что ж, придется как-то с этим справляться.

Наконец она вышла. Взглянула на него, остановилась. Некоторое время по ее лицу ничего нельзя было понять. Может, бросится ему на шею, а может, развернется и уйдет прочь… а может, ничего не помнит…

Девушка улыбнулась и подошла к нему. Они поцеловались как друзья по студенческим временам: в щеку.

— Это ты? — спросила Моника.

— А ты — это ты?

— Да, я — это я.

Они стояли друг напротив друга, не уверенные, как отреагирует другая сторона. Продолжалось это так долго, что Петр начал уже сомневаться, не услышит ли он сейчас чего-то вроде: «Я должна бежать, опаздываю на день рождения тети». Вместо этого Моника сказала:

— Если бы я знала, что придешь, утром бы воспользовалась водостойкой тушью.

— Почему?..

Черные слезы стекали по щекам из уголков ее глаз.

Она не выдержала первая. Кинулась ему на шею и обняла так сильно, что он и вздохнуть не мог. Обнял ее и почувствовал, как у него тоже текут слезы. Они стояли так долго, радуясь друг другу.

— Я видел, как ты умирала… много раз.

— Мы должны о многом поговорить.

— У тебя будет возможность высказать мне все, что захочешь.

— А у тебя не будет возможности мне возразить.

— Осторожней, — усмехнулся он. — Это палка о двух концах.

— Знакомые решат, что мы сошли с ума. Как мы им объясним?

— А мы и не станем объяснять.

Он подал ей платок, чтобы вытереть тушь. И поймал себя на том, что боится отпустить ее руку.

— Боже… Как так вышло, что за десять лет я ни разу о тебе не думала?

— Честно говоря, я о тебе не думал никогда, пока не…

— Так куда пойдем?

— Может, домой?

— Чудесно. Я тосковала по нему. Как твои рыбки? Ты уже отремонтировал аквариум?

— У меня никогда не было рыбок…