Артём Сергеев - Самый Лучший Ветер

– Это что еще такое, – возмутился маг. – мы же договаривались!

– Городские остолопы, – с непередаваемым ехидством пропищал ему в ответ оживший Микешка с подушки, – ни ума, ни совести. Понятия – и те кривые. Драться – и то не умеют. Бестолочь, одно слово. Я бы их тут один раскидал, если бы вы не помешали.

Мы с охраной, открыв рты, во все глаза смотрели на заговорившего домового, на моей памяти это случилось во второй раз, обычно нечисть обходилась писком и вообще избегала прямого общения с людьми. Да и то, в первом я до сих пор не был уверен, домовой это нас обматерил или привиделось спьяну. Но тут меня подтолкнул в бок один из бойцов, и указал взглядом на мага, который показывал нам тайком от домовых в заведенной за спину руке серебряную пластину с нанесенной на нее какой-то тускло сиявшей руной. Мы с ребятами понимающе переглянулись, один из них прошептал: – Колдунство, ёпта, – и приготовились слушать дальше.

– Золотые твои слова, Микентий, – проникновенно начал Арчи, – вот я сейчас решать буду, что с ними делать, и к твоему совету мудрому конечно же прислушаюсь. А пока дела у нас обстоят так: вы, ребята, возомнили себя кем-то большим и сильным. Права качаете не по росту, не по чину. Вот смотрите, – с этими словами маг достал у себя из кармана серебряный рубль, – знаете, что это? Правильно, самый настоящий рупь-целковый. – С этими словами Арчи сделал вид, что роняет монетку прямо по центру ящика. Домовые резко ломанулись по углам и замерли не дыша.

– Таких серебряных мы платим за ангар в месяц двести пятьдесят штук. Это много, можете мне поверить, но пока мы платим, мы здесь хозяева. А вот вы кто такие? Если я вас сейчас соберу в мешок, а потом в рейсе высыплю где-нибудь над гнилым болотом, думаете, это кто-нибудь заметит? Да на ваше место тут же набежит безместных домовых больше чем надо, а вот вы будете за порядком присматривать у какой-нибудь медвежути в берлоге, и про рассыпчатое печенье и вкусное молочко забудете навсегда!

К концу речи Арчи в ящике уже рыдали в голос, и даже Микешка выглядел обеспокоенно. Домовые сбились в кучку и заливались горючими слезами, так им было себя жалко. Все-таки не люблю я, когда обижают маленький народец, но именно сегодня нужно было довести спектакль до конца и выяснить в чем дело, иначе не видать нам покоя. Тем более что пока в ящике самозабвенно горевали, я увидел, что тот самый мелкий авторитет не рыдает вместе со всеми, а с крайне насупленным видом сидит один в углу.

– Слышь, командир, не нагоняй жути, – наконец выпрямился он и попытался заслонить собой остальных, – я один виноват, мне и ответ держать.

– Ух ты, да у нас тут герой! И сопли пузырями, ты смотри, все как положено. Артем, иди сюда, – Арчи откровенно издевался, – когда еще вживую посмотришь.

Пришлось подойти к ящику, и домовой встретил меня откровенно неприязненным взглядом исподлобья.

– Вот это да, – удивился я, – а взгляд-то каков! Прямо прожигает. Будь ты чуть побольше, атаман, и можно было бы бояться. Вот только непонятно, на что ты рассчитываешь. Пакостили вместе, и отвечать будете вместе. Конфеток не ждите.

– Да не пакостили мы, – взвизгнул заводила, – поговорить пришли к этому вашему придурку, а он с порога грубить начал, а потом и драка приключилась.

– Что, все три раза поговорить приходили? – картинно усомнился я, – что-то непохоже. После разговоров такого бардака не остается.

– Да, все три! И если б не этот ваш полудурошный, никакой драки бы не было. Пойми, командир, – начал сердито объяснять атаман, – у нас тоже свои порядки, и нарушать их нельзя. Мы ведь загодя узнали, что ангар будет сдаваться. Пока он нежилой стоял, никто из нас в нем не хозяйствовал, за чистотой и уютом не следил, нам это строго-настрого заказано, вмиг в пустодомку перекинешься. Но домовёнок на примете у нас сюда уже был. Вот этот вот, который Кирюшка, – с этими словами атаман выдернул из общей кучи молоденького зареванного домового, – видишь, как страдает?

– Но-но, страдалец, – засмеялся Арчи, – ты мне на жалость не дави, знаю я вас, болезных. Ответь лучше, драку зачем устроили, я в жизни не поверю, что наш Микеша может один на семерых кидаться, особенно если они поговорить пришли. Он у нас с характером, но не дурак.

– Ну да, – повесил голову домовой, – погорячились маленько. Мы как узнали, что седьмой ангар заселяется, так обрадовались за Кирюшку-то за нашего, так обрадовались! Он ведь три года, считай, места ждал, три-то долгих года из милости по чужим углам приживался! И ни минутки из трех этих горьких лет без дела не сиживал, обществу услужал, и все без тени уныния, безропотно и безвозмездно. То помогайкой, то подметалой, то еще какой черной работой, ничем не брезговал, лишь бы на пользу было. Все о хороших хозяевах мечтал, как жить с ними будет, за порядком следить, уют наводить. Такого усердного и правильного домового свет еще не видывал, прямо говорю!