Евгений Щепетнов - Диана. Найденыш

— Так! — грозно рявкнула Уна — А кому я сейчас ее длинный носик откушу?! Чтобы не совала, куда не надо! И не лезла в разговор?! Ну-ка, давай его сюда, давай! Отгрызу, бесстыдница!

Диана завизжала и хохоча кинулась в противоположный угол комнаты, где и засела а засаде, спрятавшись за вешалкой с полотенцами.

— Вот шалунья! — улыбнулась Уна — Ну ты все понял. Не пойду я, Глава Кормак. Хоть режь меня. И свидетельствовать не буду. Без меня давайте. А тебе и так все ясно.

— Все ясно — тоже улыбнулся Кормак, и посерьезнел: — Осторожнее будь. Не траться на такие мелочи. Опасно и глупо.

Уна не стала делать вид, что ничего не поняла. Кормака обмануть очень трудно, и наверное — невозможно. А еще подумала о том, что девочка взрослеет. Раньше она не умела врать. Впрочем — она ведь врала не маме, а чужим… чужих же Диана практически не видела. Так что не все так просто и очевидно. Но молодец — ни словом, ни полсловом не обмолвилась, что знает о мамином колдовстве в адрес купца.

Уна нахмурилась, вспомнив его окровавленную физиономию, и вдруг подумала: а почему он вообще ей нравился? Почему она с ним кувыркалась в постели по целой неделе безвылазно? Ну да — красивый, статный. И мужской ствол у него очень даже приличный, и всегда готов к работе. И парень всегда был готов отвесить шутку, прибаутку, рассказать что-то интересное из своей дорожной жизни. Но разве это все повод к такой патологической страсти?

Наверное все-таки голод по мужскому вниманию. По этой вот горячечной страсти, когда ты забываешь обо всем, кроме сильного мужского тела, когда ты таешь в руках своего мужчины и не остается ничего — кроме наслаждения и приятной истомы. И ты сразу забываешь, что Кахир его не любит и рычит, когда твой любовник проходит мимо. И что твой верный пес уходит, как только он оказывается в доме и приходит только тогда, когда этого мужчины уже и след простыл. А ведь собаки чуют хороших людей, чуют и плохих. Собаку не обманешь! Тем более — такого пса, как Кахир.

Кстати, надо поговорить с Дианой — что у нее там за разговоры с Нафаней?! Чего же она, Уна, все-таки не знает? Никогда не слышала о таком колдовстве, о таких способностях — говорить с животными. Интересно, а КАК она с ним говорит? Неужели как люди, она спрашивает — он отвечает? Да нет, не может быть.

***

Вначале спели веселые песни — те самые дурацкие, от которых люди хохотали до упаду. Потом кто-то из женщин крикнул:

— Жалостливую давай! Жалостливую! Про возчика давай! И про воина!

Спели. «Степь да степь кругом» и «Темную ночь». А потом мама шепнула:

— А давай их заставим рыдать? Помнишь ту песню, которая тебе не нравится? Ну, ты мне ее напела и перевела. А я запомнила и переделала. Ее и переделывать не пришлось. Давай споем?

Диана кивнула, хотя и была не очень довольна. Она сама плакала от этой песни. Там мальчик спрашивает, почему маму одевают в белые одежды, и почему она все спит и не встает. И папа плачет. А ему отвечают, что маму зароют в землю сырую. Диана как представила, что это ее Мама, так плакала, так плакала — успокоиться не могла. И зачем она эту песню вспомнила?

Но маме нельзя отказывать, раз она хочет… Да и было бы интересно посмотреть, как люди отреагируют на такую песню. Честно сказать, Диане ужасно нравилось смотреть, что происходит с людьми, когда они с мамой поют. Они все такие… как дети! Плачут, смеются, радуются! Мама объяснила ей, что эти люди тяжело работают, и для них песни — как глоток свежего воздуха. А любят они жалостливые песни потому, что некоторым эти песни поднимают воспоминания об их нелегкой судьбе, другие переживают чужое несчастье, и тогда свое кажется не таким уж и страшным. И вообще — жалостливые песни пробуждают в душе добрые чувства, и когда люди плачут, они становятся чуть-чуть, хотя бы немного лучше.

Они с мамой договорились, что будут петь эту песню на два голоса — Диана за маленького мальчика, а мама за тетю. А потом, когда уже без ролей — поют вместе. И мама за играла на гитаре, которая не гитара, а называется «лейна». Но это все равно гитара — шесть струн и все такое. Только круглая, и только выемка такая под коленки, ну чтобы на ногу опирать. И звук у лейны в точности, как у гитары, только на слух Дианы — чуть басовитее.

Народ рыдал. Диана почти и не пускала в музыку магии, но народ рыдал. Плакали даже мужчины — крепкие, видавшие виды лесорубы. История маленького мальчика, оставшегося без мамы, всех потрясла настолько, что люди долго не могли опомниться — вытирали слезы и хлопали, хлопали по столам! А мама и Диана кланялись. Диана готова была поклясться, что даже у железного дядьки Кормака в глазах блестели слезы. Вот она, волшебная сила песни! — думала Диана, и внутри у нее все пело, все играло!