Святослав Логинов - Служебный маг

Есть у переговорного столба замечательное свойство. Беседуя через столб, нельзя остаться неизвестным. Те, к кому обращаешься, будут знать, кто ты таков и где живёшь, пусть даже никогда тебя прежде не слышали. Хотя имя Тай Бу известно всем, всё-таки это старейший из волшебников. Дом его стоит где-то в глухих лесах чуть не десять тысяч лет назад, а может, и ещё раньше. Тай Бу не общался даже с собратьями, а тут объявился. Значит, и его припекло дурацким столбом.

— Что же всё-таки случилось? — спросил Гухм.

— А то и случилось. Со мной было похожее, лет полтораста тому. Заявился к моему дому вождь и сказал: «Ты будешь нам добычу загонять, погоду наколдовывать, меня и моих жён лечить, а я тебя за это не стану убивать».

— И крепко он в лоб получил? — поинтересовался дальний голос волшебника Му. Видно уже все собратья слушали рассказ старика.

— Получил, но не сразу. У меня дурная привычка: сначала думать и только потом бить. Я и глянул, что будет, если я скажу «да». Смешно будет. Вся моя сила навсегда сгинет, вернее, повернётся на то, чтобы повелевать другими волшебниками, где бы и когда они ни жили. Но не свою волю стану им говорить, а волю вождя. А им придётся слушаться, хотят они или не хотят.

— И что дальше? — Терим не успел понять, кто это сказал.

— Дальше я спросил, что будет, когда я пошлю тебя в болото охотиться на пиявок. Он от злости заревел: «Ты сейчас почуешь тяжесть моей дубины!» Дубина, если кто не знает, это палица такая. Я тогда молодой был, так меня тоже любопытство одолело: что тяжелее — его дубина или мой кулак. Получилось, что кулак. Но насмерть я бить не стал, а то этого пришибёшь — следующий приползёт. С тех пор никто из колдунов на службу к людям не ходил. А теперь, видать, кого-то угораздило. Вам ближе, вы и решайте, что делать.

— За вами числится задолженность… — Судя по всему, эту фразу столб вознамерился повторять неуклонно.

— Только не вздумайте ему хотя бы малую малость давать. Он после этого уже никогда не отлипнет! — Марок, сказавший эти слова, считался светлым волшебником и знал, сколь надоедливы бывают те, кому ты однажды сделал доброе дело.

— Значит так, — предложил Терим. — Сейчас расходимся, и каждый попытается придумать, как от напасти избавиться. Вечером соберёмся и расскажем, кто до чего додумался.

На том и порешили. А что ещё делать, если ничего другого не получается?

Для начала Терим попытался выяснить, за что конкретно ему надо платить и сколько. Оказалось, что налог на солнце пока не ввели, а газа, что бы это слово ни значило, у Терима нет и не было. Заодно выяснилось, что гас и газ хоть и не совсем, но разные вещи. Деньги требовали только за воду: за ручей, который Терим подвёл к своему дому, и тот, что бурлил в чаше посреди засушливой степи. Плата была не так и велика, но за триста лет в двух ручьях столько воды утекло, что становилось страшно. Что тогда говорить о Гухме? Злодей был поклонником суровой красоты гор и обустроил рядом со своей хижиной водопад, который стократно превосходил оба Теримова родника, да и обрушивался с горы не триста, а все шестьсот лет.

Можно было, не прибегая к запретному колдовству, утверждать, что у каждого чародея возле дома обустроен источник воды, за который отныне предстояло платить.

Интереса ради Терим проверил, сколько монет в кошелях у людей, пьющих его воду. Оказалось не так много, и тысячной доли потребного наскрести не получится. Потом выяснил, что ещё принимают неведомые повелители в качестве платы за не свою воду, и долго смеялся.

Вечером, как и договаривались, колдуны всех времён и народов собрались у переговорных столбов, чтобы обсудить свои печальные дела. Многие были голодными, ибо сами пищу добывать давно разучились, а подношения от людей не поступали. Вернее, поступали они исправно, но взять их не удавалось, колдовство было дозволено только то, что направлено на погашение долга. Зато Дорич — один из самых молодых чародеев, живущий в далёком будущем, — сумел нащупать, куда направятся выплаченные долги и на каком основании их требуют.

Перед взором волхвов возникло огромнейшее поселение с миллионами людей, по-муравьиному снующих повсюду. В центре этого вавилона возвышалось здание, буквы на котором складывались в малопонятные слова: «Министерство финансов».

— Здесь управляют казной, — пояснил Дорич. — Это понятно?

Гул голосов подтвердил, что это понятно всем.

— Здесь назначают и взимают налоги. В том числе здешние власти объявили, что земные недра принадлежат им, а значит, за них надо платить.