Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль (СИ)

— А я их и простил. Целиком и полностью. Вот чем хотите поклясться способен, что не буду мстить им, когда армию покину, и вообще зла на них не таю. Они для меня просто чужие люди. — Положа руку на сердце, абсолютно честно признался начинающий боевой маг. До родственников его биологического тела дела ему не имелось ни малейшего. Целительная магия позволяла легко решить проблему пересадки органов, а потому даже как доноры на крайний случай они были не многим лучше всех остальных. — Но почему я должен позволять чужим людям жить в моем доме? Тем более, когда сам туда попасть не могу, а деньги нужны. Кстати, отец Федор, не подскажете, как лучше удаленно оформить его продажу? Где можно найти надежных посредников, которых не придется искать потом с деньгами и показательно карать, зарабатывая себе еще лет десять-пятнадцать службы в армии?

— Думаю, святая церковь поможет тебе в этом трудном деле, сын мой. — Пошевелив бровями, пришел к какому-то выводу для себя представитель внутренней службы безопасности государства. Олег понадеялся, что хотя бы четверть от реальной стоимости усадьбы он получит. Должны же попы хоть какую-то видимость порядочности соблюдать?, — Ну, раз с этим вопросом мы закончили, собирайся. Со мной пойдешь. Через полчаса на плацу дуэль трое на трое будет, так нужен кто-то, кто позаботится о бренной плоти её участников.

— По какому поводу намечается кровопускание?, — Без особого интереса осведомился Олег. Законы страны и мира, в котором его угораздило поселиться, при внимательном изучении действовали на парня не хуже рвотного. К примеру, в случае обвинения в краже было вполне нормальным устроить официальную поножовщину. Кто победил — того и вещь, так решил бог, все претензии к нему, но за оскорбление чувств верующих и на костер пожаловать можно. Аристократам при тяжбе с простолюдинами могли легко поверить на слово, даже если у их оппонентов имелись вполне серьезные доказательства. В том, чтобы вместе с преступником отправить на рудники или казнить, его ближайших родичей, включая детей, не видели ничего предосудительного. — Прошлый раз, помнится, два молодых идиота из витязей дрались за честь их дамы сердца. Из прачечной. Нет, я против неё ничего не имею, женщина видная. Жаль только, в Сибирь её за проституцию отправили.

— И смех, и грех. — Тяжело вздохнул отец Федор, печально подпирая голову кулаком. — Связистки не смогли договориться, кто из них места помощниц коменданта займет, которые позавчера в Петербург улетели. Рожать.

— Серьезный повод. — Не согласилась с ним Анжела. — Я бы тоже за это место поборолась. Ну, если бы уже замужем не была.

Олег промолчал. Отчасти потому, что супругу понимал, отчасти из чувства зависти к сильнейшему магу крепости, за место секретарш которого среди ведьм идет самая настоящая война. Иногда даже с жертвами. Впрочем, по мнению большинства женщин, оказавшихся в Сибири, награда подобного риска определенно стоила.

Форт Стяжинск больше всего на свете напоминал невероятно большой глаз. Овал внешних стен заключал внутри себя примерно десять квадратных километров пустого пространства, а в центре его зрачка красовались занимающие едва ли пятую часть территории постройки. Крепость строили «на вырост», но оного так и не случилось. Стоящее на границе с Китаем укрепление заслужено считалось дырой. Вся торговля с Китаем, кроме относительно немногочисленной сухопутной контрабанды, шла мимо него. Ближайший порт империи Золотого Дракона находился почти у самой границы, а потому корабли просто проплывали мимо удаленной от воды крепости и прибрежных поселков, не испытывая необходимости приставать к берегу так рано. Но одна достопримечательность в нем все-таки имелась. Звали её Саввой, и был обладатель этого гордого имени по профессии комендантом гарнизона, а по призванию души — археологом. В последнем ему сильно помогал тот факт, что он оказался несколько старше науки под названием «археология» и прекрасно помнил большинство событий, ныне входящих в учебники истории.

Савва прибыл в Сибирь, дабы изучить наследие Гипербореи, последним условно живым представителем которой считался основавший в древних лесах свое царство Кощей [5] Довольно долгое время итоги года в России подводили не зимой, а осенью. И это имело определенный смысл. До появления хорошо развитой инфраструктуры людям в течении холодного периода было противопоказано заниматься любой деятельностью и мало-мальски напрягаться. Пребывая в относительной праздности, они тратили меньше энергии, следовательно, потребляли меньше запасенных ими заранее ресурсов и увеличивали свои шансы дотянуть до весны, а не сдохнуть от голода после того как опустеют амбары. . И чего то он даже нашел, причем на том самом месте, где сейчас стояла крепость. В общем-то, форт и строился изначально вокруг башни, в которой сидел архимагистр. Причем сидел довольно давно. Он сидел в своем логове на момент появления Возрожденной Российской империи. Сидел в пору правления Союза Архимагов. Сидел при Романовичах. Сидел при Борисе Годунове. Вот при Иване Грозном не сидел — бегал вместе с Ермаком по лесам и пытался сделать так, чтобы Сибирь стала частью России с минимумом потрясений для немногочисленных проживающих там людей. Но до прихода легендарного атамана он опять таки сидел в ныне торчащей посреди крепости башне, под которой глубоко в земле прятались какие-то очень важные с точки зрения чародея-археолога руины. С самого Крещения Руси сидел. За это время на его исторической родине несколько раз успели смениться правящие династии и формы правления. А вот религия так и не менялась, чему Савва изрядно огорчался. Все же он считал себя не просто волшебником, а волхвом, одним из последних в мире истинных служителей славянских языческих богов.