Константин Соловьев - Холера

— Я не… Нет, я… Я не хотела ее соблазнить. Не в моем вкусе. Я заплатила два гульдена одному либлингу, чтоб он трахнул ее. Жуткий такой тип, похож на огромного слизняка или мокрицу, весь слизкий, булькающий…

Смешок демона похож на скрежет ядовитой сколопендры, которую заперли в твоей грудной клетке и которая извивается там, отчаянно пытаясь найти выход.

— ЭТО ФРАНЦ МЕЙЕР, ПЛОТНИК. ПРО НЕГО ГОВОРИЛИ, ЧТО У НЕГО ЯЗЫК БЕЗ КОСТЕЙ, ЧЕМ ОН ДАЖЕ ГОРДИЛСЯ. Я ДАЛ ЕМУ ИСПЫТАТЬ, КАКОВО ВООБЩЕ ЖИТЬ БЕЗ КОСТЕЙ.

— Ну, зарабатывает он теперь точно побольше, чем плотник, — Холера, не сдержавшись, ухмыльнулась, — Некоторым даже нравится. Ну, все его эти отростки и бородавки и прочее… Только наутро Острица взвыла. Этот слизняк, кажется, чем-то ее заразил. Из нее теперь мошка через все дыры лезет, мелкая, зеленая, вроде тли. Только посморкается — аж из ноздрей прет. Хотела бы я видеть ее лицо, когда она…

Холера вскрикнула, ощутив внезапную боль в пальцах правой руки. Какая-то судорога впилась в сухожилия, мгновенно натянув их до предела, так, что кисть мгновенно превратилась в скрюченную птичью лапу. Холера перехватила ее левой рукой и попыталась убаюкать на груди, но тщетно. Напряженные до хруста пальцы стали сами собой медленно изгибаться, выламываясь в суставах. Сколько секунд осталось до того мига, когда она услышит хруст? Останется ли в ее руке хоть одна целая косточка? И смогут ли чары Флейшкрафта превратить тот кусок фаршированного костным месивом мяса во что-то, напоминающее кисть и способное хотя бы держать ложку?

— Демоны! — выкрикнула она, прижимая к себе неестественно выгнутую и трещащую от напряжения руку, — Я разозлила пару демонов в аутовагене и они… А! Сука! У-уууу!

ОНИ ВЫРВАЛИСЬ НА СВОБОДУ И РАЗНЕСЛИ ДО ЧЕРТА ВСЕГО, ВЕРНО? ЗНАЕШЬ, МНЕ НЕТ ДЕЛА ДО БИТЫХ ТЕЛЕГ И ИХ РАЗДАВЛЕННЫХ ХОЗЯЕВ. МНЕ НЕ ВЫСТАВИТ СЧЕТ КАКОЙ-НИБУДЬ КОЛБАСНИК ЗА УНИЧТОЖЕННЫЙ ТОВАР. А ЕСЛИ ВЫСТАВИТ, Я ПРЕВРАЩУ В КОЛБАСУ ЕГО САМОГО. НО ЭТИ ДЕМОНЫ… ЭТИ ДЕМОНЫ СЛУЖИЛИ БАРОНУ КААРЗУ, КОТОРЫЙ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПРИНЕС ВАССАЛЬНУЮ КЛЯТВУ ГУБЕРНАТОРУ БУЕРУ. ДА, ТОМУ ЧВАНЛИВОМУ ЖИРНОМУ ОТРОДЬЮ, КОТОРОЕ МНИТ СЕБЯ ВЕЛИКИМ СТРАТЕГОМ И ПЕРВЫМ ДИПЛОМАТОМ АДСКОГО ЦАРСТВА. И ДОГАДАЙСЯ, КОМУ ТЕПЕРЬ ПРИДЕТСЯ ОТБИВАТЬСЯ ОТ НАВЕТОВ И КЛЯУЗ?

— Я… Мне… Мне очень жаль, мессир! Я спасала свою жизнь!

ТВОЯ ЖИЗНЬ НЕ СТОИТ ДАЖЕ МОЕГО ПЛЕВКА. У МЕНЯ ТЫСЯЧИ ТАКИХ КАК ТЫ, НО ПРОЧИЕ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПРИНОСЯТ КАКУЮ-ТО ПОЛЬЗУ. ТЫ ЖЕ ПРОСТО ПОХОТЛИВЫЙ БЕЗДАРНЫЙ ПАРАЗИТ. ТВОИ ВЫХОДКИ ВСЕ ЧАЩЕ ПРИНОСЯТ МНЕ НЕПРИЯТНОСТИ И ХЛОПОТЫ. ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я ИЗ ТЕХ, КТО БУДЕТ БЕСКОНЕЧНО ЭТО ТЕРПЕТЬ, ВОЗМОЖНО, ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ СГОРЕТЬ В АДСКОМ ПЛАМЕНИ ЕЩЕ ПРИ ЖИЗНИ. ПРОСТО ЧТОБ ПОСЛУЖИТЬ ПРИМЕРОМ ПРОЧИМ.

Холера зарыдала, догадавшись, что сейчас произойдет. И точно, по телу поползло, разливаясь, точно река по весне, тепло. Какую-то секунду оно было даже приятно, но быстро превратилось в жжение. А жжение быстро сделалось болью.

Она горит! Холера с ужасом ощутила тихий треск пламени из-под колета. А выбившиеся из рукавов тонкие струйки дыма подсказали, что треск этот не был игрой воображения. Возможно, игрой демона, но точно не воображения.

— Мессир! Молю, хватит! — Холера судорожно захлопала себя по бокам, как хлопают люди, которым в карман залетел уголек от камина, — Я раскаиваюсь! Раскаиваюсь!

РАСКАЯНЬЕ РАЗДАВЛЕННОГО ЧЕРВЯ. Я УЖЕ ЖАЛЕЮ, ЧТО ПОЗВОЛИЛ ТЕБЕ ПРИНЕСТИ МНЕ КЛЯТВУ. ТВОИ ВЫХОДКИ УЖЕ НЕ ЗАБАВЛЯЮТ МЕНЯ. ВОЗМОЖНО, МНЕ СТОИТ РАЗОРВАТЬ НАШ ДОГОВОР. ЛИШИТЬ ТЕБЯ СВОЕЙ СИЛЫ.

Холера рванула на груди ворот колета, пытаясь расслабить тугую шнуровку. Где-то под выдубленной лосиной кожей горела ее собственная, источая тяжелый сладкий запах паленой плоти. Рыдая от ужаса и боли, Холера рухнула в глубокую лужу на мостовой и стала там по-собачьи кататься, не обращая внимания на смешки и удивленные возгласы прохожих.

— Пожалуйста, мессир! Пощады! Целую ваши ноги!

Она принялась осыпать поцелуями мокрую грязную брусчатку, словно холодный камень в самом деле был сапогами губернатора Марбаса. Несмотря на то, что за ней наблюдали прохожие, она не чувствовала жжения стыда, зато очень хорошо ощущала жжение пламени на собственной коже и это придавало поцелуям страсти.

Возможно, ей удалось позабавить его. А может, его внимание в этот миг оказалось поглощено чем-то другим. У губернатора Марбаса тысячи вассалов, готовых на все за крохотную толику его сил и внимания. Таких же никчемных и беспомощных заложников его воли, как сама Холера.