Альма Либрем - Следственная некромантия

Но вместо этого он только спокойно улыбнулся, взглянул на Ромерика, всё ещё лежавшего без сознания совсем рядом, и произнёс:

- Ему, может, аж до безумия пересыпали благородства, а тебе, Танмор, его, видать, не доложили. Только его хотя бы вылечить можно. А тебя – вряд ли. Иди отсюда.

Ренард стоял на месте ещё несколько секунд, покачиваясь взад-вперёд, будто бы чего-то ждал, а потом наконец-то решился, повернулся к ним спиной и быстрым шагом ушёл. Выглядел смешно – в больничных тапочках и местной же пижаме он совершенно не походил на какого-то великого некроманта, скорее на трусливого мальчишку, который к тридцати годам так и не научился отвечать за свои поступки.

- И что теперь будет? – тихо спросила Лилиан.

- Этот куда-то уедет, - пожал плечами Ирвин. – А Ромерика постараемся вылечить. Он получил серьёзным проклятием в спину, и местные целители не способны ему всерьёз помочь, но я посмотрю, что можно сделать. Я-то не боюсь отравиться некромантией, - он присел на краешек кровати рыцаря.

- А ребёнок?

- А что ребёнок? – удивился Сияющий. – Ну, дадут Олладе лет пять…

- И все эти пять лет он будет в каком-нибудь детском доме?

- Зачем в детстком доме? – усмехнулся Ирвин. – У Оллады очень обеспеченные родители. Они знать не знали, что дочь в такое ввяжется. Будут воспитывать внука или внучку. Вряд ли малыш будет в чём-то серьёзно нуждаться. Окружат его любовью. Потом вернётся мама… Если, конечно, захочет. У Оллады ещё есть шанс. Это у Танмора его, наверное, нет.

- Но ведь нельзя так! – выпалила Лили, резко садясь. – Это же…

- Когда-то, - покачал головой Сияющий, - они пересекутся, и Танмор, наверное, пожалеет о том, что натворил. Но привязывать его к ребёнку...

- А если это не его ребёнок?

Ирвин вздохнул.

- Мартен правда совсем ещё мальчишка, хоть и симпатичный. Оллада б не решилась, принц – это всё-таки слишком большая высота. К тому же, - он усмехнулся, - я всё-таки немножко, но целитель. И способен отличить дар ребёнка, если он уже проявляется.

Лили нехотя кивнула.

- А Ромерик?

Вместо ответа Ирвин опустил руку на плечо рыцарю.

Ромерик был бледен, как стена. Лекарь говорил Ирвину, что с некромантскими проклятиями справиться отнюдь не так легко, как хотелось бы, и Сияющий и сейчас видел, насколько тяжело было рыцарю балансировать на грани. Один неосторожный шаг в сторону – и он бы умер.

- Они говорят, у него довольно сильные проблемы с головой. Эта безумная влюблённость в каждую проходящую мимо женщину… Он даже Олладе в любви признавался искренне, мне кажется, хотя сколько ж там прошло времени? Несколько минут, как он её увидел? И потому выбивать из него некромантское проклятие боятся, переживают, как бы совсем не поехал умом.

- Но ведь можно что-то сделать? – с надеждой спросила Лили. – Как-нибудь привести его в чувство? Попытаться откачать? Я уверена, что… Ты же можешь?

Сияющий тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

- Я попытаюсь, - кивнул наконец-то Ирвин. – Но я не профессионал. Они попросили меня попросить его только потому, что я сам – ходячий конфликт природных способностей и их воплощения. Нельзя целителям становиться боевыми магами, ты же понимаешь.

- Но ты ж стал.

- Стал, - подтвердил Сияющий. – Потому я до сих пор здесь сижу. Если мы уж встретились, может быть, хоть Ромерику я смогу помочь?

Лили поняла: он говорил о Танморе, о своём отце, о матери, которым ни одно исцеление не помогло бы. И если профессор Куоки оставался наполовину безумным, помешанным на своих часах, оттого и таким странным, то оправдать так легко Джену или того же Ренарда не получалось. Они оставались в своём уме, но это не мешало творить гадости, оправдываясь какими-то условностями.

Ирвин ещё раз вздохнул. Вспомнил почему-то мать, артефакт, способный ужиться в её руке, и подумал, что, может быть, ломая себя, она решила и всех вокруг тоже свести с ума, так, за компанию. Да, это было жестоко и нисколечко её не оправдывало, но хотя бы позволяло понять.

Вот только понимать родительницу Ирвину нисколечко не хотелось.

Он постарался отбросить в сторону все мысли и прикоснулся ладонью ко лбу Ромерика. Кожа рыцаря наощупь была холодной и липкой, буквально выдавала его болезнь, и Ирвин попытался подтолкнуть ту часть своего дара, которая могла бы хоть немного помочь Хэлласу, заставить то, что однажды исцелило профессора Куоки или помогало самому Ирвину, вновь активизироваться. Увы, но силы были такими вялыми, что не отзывались и вовсе.