Таня Свон - Академия Изгнания [litres]

– Светлое заклинание подчинило светлую сущность. Поэтому изгнание сработало, но не так, как я того ожидал, а с точностью наоборот. Тело Фриды покинула не Тьма, а ее душа. И именно она оказалась запечатана в том магическом круге.

Сердце лизнул ужас, а по коже поползла морозная корка страха. Слова отца потрясли, и я не понимала, как теперь относиться к правде.

Всю жизнь я думала, что моей маме просто не повезло. Но теперь видела: у всего была своя причина – плата за силу и власть, которую так желали заполучить мои родители.

– Я пришел слишком поздно, – слабо, почти шепотом произнес отец, и впервые за долгие годы я испытала к нему сочувствие.

Уверена, мы думали об одном и том же, видели одинаковые воспоминания: истерзанное тело инфекта в магическом круге, возле которого сидела я, умоляя маму вернуться.

– Я никогда не бросал вас, Аста, – снова повторил он. – Я делал все, чтобы спасти твою мать. А потом – чтобы защитить тебя. Если бы наши с Фридой наработки раскрылись, в опасности были бы не только мы, но и ты. Наша дочь. Поэтому я отдал тебя в пансион и на всякий случай наложил заклятие немоты, и если бы ты попыталась, то не смогла бы рассказать о своем происхождении. Чтобы спрятать тебя, заменил документы…

– Это был не ты, – процедила сквозь зубы. – Признайся, тебе помогал господин Дагер.

Отец умолк в изумлении и замер. Спустя пару мгновений его оцепенение спало, и он даже присвистнул:

– Не думал, что ты и об этом узнаешь.

Не стала никак комментировать эти слова и тут же задала новый вопрос:

– Господин Дагер знал о том, что вы натворили? Он знал о ваших экспериментах?

– Почему тебя это интересует? – Уголок его губ дернулся, бледные глаза нехорошо сверкнули.

– Отвечай.

Моя серьезность отца рассмешила. Он запрокинул голову и улыбнулся сам себе, тихо хохотнув.

Я чувствовала, что снова начинаю злиться. Кончики пальцев знакомо покалывало, но я больше не боялась этого темного зова. Нахмурилась и шагнула навстречу отцу, отчеканив:

– Отвечай!

Замерла, с изумлением обнаружив, что за один шаг пересекла половину комнаты. Ощущения при этом были странные. Словно я рассыпалась тенью в одном месте и заново материализовалась из мрака в другом.

Это открытие заставило меня отпрянуть от отца, что оказался лицом к лицу со мной. Он тоже выглядел удивленным, но был готов прямо сейчас восторженно зааплодировать.

– Невероятно! – выдохнул он. – Это действительно очень мощная магия…

Не позволила себе расслабиться и отвлечься. Подняла глаза и вновь спросила:

– Господин Дагер знал о том, что вы натворили? Говори!

– Он не знал, – неохотно ответил отец. – Я соврал ему, что все это – странная случайность. Попросил спрятать тебя, ведь меня и Фриду могли обвинить. Киан даже не догадывался, что эти обвинения были бы вполне заслуженными…

Признание отца почему-то заставило выдохнуть с облегчением. Я была рада, что господин Дагер в этом деле не замешан и помогал мне не для того, чтобы скрыть общее преступление.

– Почему он позволил тебе стать ректором?

– Потому что я не врал, что попытаюсь найти способ победить Тьму. А где еще искать, если не среди охотников?

– Среди охотников, которых ты сам обращал в темератов.

В этом заявлении не была до конца уверена, а потому очень удивилась, когда отец не стал отрицать:

– Первыми зараженными были не охотники. Я хотел проверить, как Тьма будет влиять на других людей. Вдруг не повезло только Фриде? Мне нужно было понимать, с чем имею дело.

– Ты хоть осознаешь, какую эпидемию запустил? – выкрикнула с яростью и крепко стиснула челюсти, чтобы с губ не сорвалось какое-нибудь разрушительное заклятие. Не хватало еще убить ректора, случайно вышвырнув его из башни.

– Понимаю, – в голосе послышалось легкое сожаление, но со следующими словами оно тут же рассеялось. – Но я делал все ради любви.

– Ради любви? – опешила я. – Ради любви ты рушил другие семьи? Выносил смертный приговор сотням людей? Рисковал не только собственными студентами, но и дочерью?!

В тусклых глазах не увидела ни единого признака раскаяния, только непоколебимую решимость. От этого зрелища меня чуть не вывернуло наизнанку – столько людей погибло только потому, что мой отец не мог смириться с платой за жажду величия!

– Ты не понимаешь, Аста.

– Так поясни! – прошипела сквозь зубы.

Лицо отца заострилось, осунулось, но спорить он не стал. Только тяжело вздохнул, вынул из кармана светлый платок и промокнул им влажный от холодного пота лоб.