Наталия Некрасова - Дети Дня

— Такую тварь завалить двумя стрелами… — уважительно прошептал охотник.

— Ночной, — коротко бросил Фарна.

Брат молча посмотрел на сестру. И отвесил ей с размаху оплеуху. Анье схватилась за щеку, глаза мгновенно наполнились слезами, щека покраснела, в ушах зазвенело. Охотники отворачивались и продолжали разговоры, словно ни в чем ни бывало.

— У нас в Холмах женщин не бьют, — послышался голос из ниоткуда. Вот тут все замолчали. А возле камней снова стоял Ночной.

— Она моя сестра! — от неожиданности ответил Вирранд, глядя во все глаза на Ночного.

— И что?

Вирранд побагровел, озлившись на себя. С чего он, Блюститель Юга, оправдывается, да еще перед непонятно кем?

— Я Вирранд Тианальт. Я…

— А я Хелья из Холмов. И тут не Тиана, а лес. И мне ты никто.

Вирранд молча потянул из ножен меч.

— Я не буду с тобой драться — между нами Уговор и вражды нет. Но я с удовольствием набил бы тебе морду. Любящий братец.

— Я вправе учить эту дуру, — процедил Вирранд, делая охотникам знак отойти.

— Она дура, но отважная. И еще вот что я скажу тебе, Тианальт — она увидела меня неподвижного.

С этими словами Ночной повернулся и снова исчез. Собаки поскуливали, прижимаясь к ногам ловчих.

Виранд стиснул кулаки.

— Это неправда, — глухо сказал он. — Вранье. — Он закусил губу, помотал головой, затем заорал: — Ну, что встали? Домой!

Грубо рванул Анье за руку, вздергивая ее к себе на седло.

— А с тобой мы еще дома поговорим, сестрица.

— Ой, братик! — почуяв расправу, быстро запричитала Анье. — Ой, не надо! Ой, милый! Ой, пожалуйста!

— Заткнись, — прошипел Вирранд.

Всю дорогу в замок он угрюмо молчал. Он ненавидел сестру за то, что чувствовал себя неправым. А себя — за то, что испугался слов Ночного. Дневные могут увидеть Ночных только если те нарочно покажутся. Видят Ночных просто так лишь… выродки? Он не верил в существование выродков. А если они и существуют, он не верил в то, что эта их способность противна богам. И более того — он не верил в Шепот богов.

Но вот сейчас он сам убедился, что выродки… то есть, те, кто видят Ночных в любой момент, есть.

Какой вывод он доложен теперь сделать? Какой?

Вирранд помотал головой, прикусив со злости длинную прядь волос.

К Тиане они подъехали уже вечером, когда последний краешек солнца скрылся за лесом.

На рассвете на Знаменной башне ветер тихонько раскачивал маленькую фигурку, похожую на белое облачко.

Тиво Ньявельт мерз, не смотря на летний день. Теплый ветер раскачивал ветви старой яблони, навалившейся на балкон, нагревал белые плиты. И все равно Тиво было холодно. Болезни в последнее время все чаще напоминали о годах. И все чаще подступала тоска. Тиво всю жизнь был человеком деятельным. Но если прежде он трудился ради ясной цели — преумножить богатство, влиятельность и славу семьи, обеспечить будущее сыновьям — то теперь он все чаще делал дело просто ради дела. Чтобы не думать о том, что цели больше, собственно, и нет. Настал момент, когда воспоминаний стало намного больше, чем надежд. А, значит, жизнь перевалила через вершину, и начался неумолимый спуск к смерти.

Сыновья оказались неудачными. Старший — пьяница. Тиво решительно лишил его наследства. Младший — дурак. Умный не ушел бы в пограничную стражу, а остался бы здесь, умножать богатства и славу семьи. Оставалось надеяться на внуков. Тиво покачал головой. Жаль, что Вирранд Тианальт не его сын. Жаль.

Но все же есть еще надежда, что сыновья в конце концов женятся и родят хороших внуков. Вон, отец у Вирранда был совсем никчемный человека, а внук каким молодцом оказался! Вдруг и с его внуками него будет так же?

Немного у него оставалось надежд, зато эти надежды заставляли его жить дальше.

Теплый ветер нес белые лепестки, воздух, тяжелый от аромата цветущих садов, лениво колыхался, медленно разбиваясь о каменные стены усадьбы Ньявельтов. Дом был построен не так давно, Тиво сам выбрал для него место. Усадьба стояла на невысоком пологом холме, у реки, среди вспаханных полей и садов. Тут и там белели маленькие домики арендаторов, возле широкого тракта на Дарду был постоянный торг, так что тут сами по себе выросли два постоялых двора, лавки, склады, кузни и прочее. Ньявельтовы люди стерегли дорогу, и в случае чего подмога оказалась бы на месте через пару минут.

До Дарды было рукой подать, и хотя самый южный город Южной четверти был под властью Блюстителя Юга, Тиво Ньявельт оставался его негласным покровителем.