Рихард Швартц - Огненные острова

Как только я пересёк вестибюль, я расстегнул пояс, на котором висел Искоренитель Душ и поспешил снять окровавленную одежду. Я бросил её там, где стоял. Пусть о ней позаботится Афала, наша экономка. Но это Варош наклонился и подобрал её.

— Я больше никогда не хочу её видеть, — заметил я. — Что до меня, то можешь её сжечь.

— Знаю, — ответил он, осторожно складывая окровавленную одежду. — Хавальд, — продолжил он. — Я бы хотел позже поговорить с вами.

Я бросил на него пронзительный взгляд, поскольку его голос прозвучал как-то странно, и я не смог понять, что это за тон. Только теперь я заметил, что на нём были одеты его самые лучшие одежды, к тому же он помылся и побрился.

Я лишь кивнул.

— Может, после храмовой службы? — спросил он.

Я снова кивнул и направился в сторону кухни, но он положил мне руку на плечо.

— Они подождут, пока вы помоетесь.

Я стоял и тупо смотрел на свои окровавленные руки. Как могло так случиться, что я не заметил, насколько сильно покрыт кровью?

Для такой тяжёлой раны, из Наталии вытекло не так много крови, Искоренитель Душ впитал в себя большую часть. Лишь малая часть попала на мою одежду, но просочилось достаточно, чтобы запачкать моё бельё и кожу. Слава богам, что в этом доме была ванная.

— Вам не нужно меня ждать, — объявил я.

— Скажите, Хавальд, как вы? — осторожно спросил Варош.

— Сами же видите, ни малейшей царапины, — сообщил я и пошёл в сторону ванной.

Она была не далеко. Всего лишь нужно было подняться по лестнице и открыть вторую дверь слева, между мой спальней и спальней Лиандры.

— Это не то, что я имел в виду, — крикнул он вслед, но я почти его не слышал.

Я уже некоторое время лежал в ванной, когда вошла Лиандра. На ней было одето белое платье и парик, в комплекте с вуалью и тонкой серебряной лентой, обхватывающей лоб. Она закрыла дверь, прислонилась к ней и внимательно посмотрела на меня своими фиолетовыми глазами.

Иногда они казались мне зеркалами её души, а иногда не подпускали меня к себе.

— Разве вода не слишком холодная? — спросил она.

— Нет, — ответил я. Вода из колодца во дворе перекачивалась на крышу и попадала в цистерну, выложенную чёрной плиткой; оттуда через систему из труб она снова спускалась вниз. После ночи вода была не такой тёплой, как вечером, но для меня этого было достаточно. Я продолжил тереть руки.

— Это загар. Ты не сможешь его смыть.

Я опустил щётку и посмотрел на свои руки. Они покраснели и выглядели ободранными из-за того, что я так долго их скоблил. Затем я поднял взгляд на неё.

— Она пыталась тебя убить, Хавальд.

— Полагаю, что так, — ответил я. Чувство ледяного холода, когда Наталия вонзила мне свой стилет в тело, вряд ли можно было забыть так легко. — Но только пыталась. Сегодня она спасла мне жизнь. Вот что важно.

— Да, — сказала она, села на край бассейна и убрала в сторону ткань своего платья, чтобы оно не попало в воду.

— Ты её любил?

Что за вопрос!

— Это всё, что ты хочешь знать?

— В этом вся суть.

В самом деле?

— Я любил её. Только… по-другому. Недостаточно.

Она вопросительно посмотрела на меня, затем осторожно кивнула.

— Долго ещё будешь сидеть?

Если я продолжу в том же духе, то сдеру всю кожу с костей. Я вздохнул и поднялся из воды. Она резко втянула в себя воздух, устремив глаза на мою спину.

— Что такое? — спросил я. Я не хотел этого признавать: я любил Лиандру, но сейчас её присутствие тяготило меня.

— Твоя спина.

— Что с ней?

— Шрамы исчезли.

— Для некоторых как раз самое время, — заметил я, протягивая руку к чистой одежде, которую приготовила Афала. Чуть ранее она, словно безмолвный призрак, прошмыгнула через ванную. Она абсолютно точно была шпионом Армина, моего верного слуги, а теперь мужа эмиры Газалабада. Не считая этого, она была отличной экономкой.

— Я не это имела в виду. Большинство старых шрамов практически исчезли, — тихо объяснила она, медленно проводя кончиками пальцев по моей спине. Я замер, ощущая её прикосновение и дыхание на коже. Она пахла розами. И не только, ещё она пахла Лиандрой. Тёплый запах… Я мысленно снова увидел её, как она пришла тогда ко мне, в гостинице «Молот», где всё началось.

Я повернулся и поцеловал ее. Она прильнула ко мне, так что у меня перехватило дыхание.

— Тебе лучше уйти, — попросил я, когда мог снова говорить. — Иначе твоё платье намочится ещё больше.

— А это было бы так ужасно? — спросила она с улыбкой, которая так мне нравилась. Её глаза были широко распахнуты, и я видел в них красноватый огонь. — У меня есть ещё другая одежда.