Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

Что это значит для наших королевств и плоской земли в целом, если Лиандре действительно удастся обеспечить для нашей страны поддержку семи королевств?

Ответ был прост: наши новые королевства тоже будет подвластны имперскому влиянию. И как было видно здесь, в Бессарине: однажды появившись, империалы больше не уйдут.

Там, где стоим, не отступаем. Это был девиз тяжёлой пехоты.

По-видимому, они имели ввиду это более серьёзно, что я думал до сих пор.

По сравнению с тем, какие страхи ожидают нашу страну, если её захватит Талак, это была небольшая плата. Я постарался забыть об этом. Уже много лет назад я решил не ввязываться в политику. Всё это задача Лиандры. Это она была представительницей нашей королевы, а не я.

Но когда я нёсся галопом по имперской дороге, мной овладело чувство, что Лиандра собиралась разбудить спящего гиганта.

Или дракона.

Когда я ехал по дороге в Газалабад, важность этих дорог стала для меня очевидной в скорости езды. Местные лошади казались мне быстрее, чем те, что на родине, но когда я ехал от лагеря работорговцев к придорожной станции, песок и неровная почва значительно задерживали движение. На этой же дороге всё было иначе. Она была ровной, словно линейка, и было такое чувство, будто мы почти летим.

Когда я оседлал свою последнюю лошадь, солнце стояло в зените, однако было уже ближе к вечеру, когда я увидел перед собой Газалабад.

Зокора и мои спутники должны были спокойно прибыть в него рано утром, а Лиандра уже вчера. Меня сводила с ума мысль о том, что она, возможно, въехала в город как раз в тот момент, когда мы покинули его на «Копье Славы».

Хорошо. Это путешествие освободило эссэру Марину из лап работорговцев, а Фараиза воссоединилась с матерью; только не способный на глубокие чувства человек назвал бы эту поездку потерянным временем. Всё же я был полон жгучего нетерпения, когда направил свою последнюю измождённую лошадь, ноги которой дрожали, а бока были покрыты пеной, к городским воротам.

В отличие от прошлого раза, перед ними выстроилась очередь путешественников в ожидании, когда их пропустят: здесь повозка, до верху нагруженная бочками, там другая с рулонами ткани. Пастух пытающийся удерживать вместе стадо овец, и крестьяне с такой тяжёлой ношей на спине, что та была бы не по силам даже волу.

Только теперь моя уставшая голова осознала, что ситуация должно быть изменилась с моего последнего прибытия. Охранники казались мне более внимательными, никто не бездельничал и не пил, их лица выглядели напряжёнными, и казалось, будто они только того и ждут, чтобы спустить с курка свои арбалеты.

Офицер городской стражи проезжал на коне вдоль очереди, мрачно оглядывая всех, в том числе и меня. Солдата, с которым Армин во время моего последнего визита в Газалабад так хорошо сторговался, нигде не было видно.

— Что происходит? — спросил я торговца, который мрачно сидел на своих козлах, жуя соломинку.

— Вы ничего не слышали?

Я устало покачал головой. Пока я ехал, мне казалось, что я достаточно бодрый, теперь же, когда приходилось ждать, я боролся со сном.

— Эссэру Марину, её дочь и мужа, а также сопровождающих их людей! Их всех убили по дороге в город! Вчера об этом стало известно! Если убийц схватят, народ захочет их растерзать.

Инсценировать смерть эссэры было лишь мимолётным соображением; однако она настояла на том, что не хочет этого делать. Я так устал, поэтому ещё подумал, почему Зокора всё же решила иначе, прежде чем заметить важное слово в его речи.

Вчера.

Только при очень благоприятном ветре «Копьё Славы» смогло бы достичь Газалабада уже вчера.

— Кто объявил эту новость? — спросил я торговца.

— Караван из Ясалы нашёл в оазисе разрушенный лагерь эссэры, и одного из убитых признали, как охранника из племени Дерева.

Вот что стало с желанием эссэры Марины не оплакивать её. Я лишь надеялся, что она будет достаточно разумной и всё-таки заляжет на дно.

— А ещё, кроме этого, что-нибудь слышно?

— Нет, только слухи. Говорят, что в город прокрались некроманты из незнакомых стран, чтобы отнять у верующих души. Пусть боги защитят нас от них! — он доверительно наклонился ко мне. — Есть ещё и другие предзнаменования. Мой двоюродный брат сказал, что в городе видели Белую Женщину.

Моё сердце забилось быстрее. Лиандра была полу эльфом и альбиносом. Белая Женщина — это описание, которое подходило ей, как никому другому.