Киран Харгрейв - Девушка из чернил и звезд

– В одной стране правили король с королевой. В один прекрасный день королева решила осмотреть свои владения, а поскольку была хорошей наездницей, то отправилась верхом. А через два дня из первой деревни, где ее ожидали, королю пришло известие, что она так и не появилась.

Несколько дней король искал супругу, объезжая деревню за деревней, привлекая на помощь все больше и больше людей. Прошла неделя, и король, измученный поисками, свалился без сил. Жену его так и не нашли.

Утрата обернулась для короля сумасшествием. Деревья перестали плодоносить, реки замутились в руслах. Люди сохли и увядали, серели, как небо. Но этих страданий королю было мало. Он распорядился повысить налоги и отдал приказ солдатам обойти ближайшие деревни и привести составителей карт. Им овладела идея составить карту всей страны.

Они прибывали один за другим, но среди них не нашлось никого, кто оказался бы достаточно хорош. Король требовал все более точных карт. Наконец привели к нему картографа с Востока, человека доброго и умного, который понял страдания властелина и поклялся сделать все, чтобы помочь ему. Он предложил сделать карту без масштаба, точнее, такую, масштаб которой соответствовал бы…

– Откуда тебе известно, что такое масштаб? – не выдержала я.

Люпе устало посмотрела на меня.

– Ну, знаешь ли, я же все-таки слушаю.

И в этот самый момент стекло затрещало. Я обернулась, но не успела и голову поднять, как Люпе схватила меня за руку.

– Поверь мне, лучше не смотреть.

Не сводя с нее глаз, я кивнула, и она продолжила рассказ – в том же духе, только чуточку быстрее.

– Первое, что нужно картографу, это бумага и чернила, а еще умение читать звезды. Пока он составлял звездные таблицы, по лесу развесили огромные сети, чтобы ловить насекомых. Их собирали, давили и получали разные краски, так что вскоре у мастера было сто чанов чернил. Потом стали вырубать леса – чтобы лучше видеть небо. Древесину смешивали с водой, толкли и из полученного месива делали бумагу. Звери вымерли, люди травились грязной речной водой, но королю ни до кого не было дела. Он хотел только одного – найти свою жену.

Наконец картограф приступил к работе. Он начал с западного берега, раскладывая бумагу и помечая дома, дороги и реки там, где они действительно были. Из-за недостатка солнца погиб урожай, но король снова не обратил на это внимания. Его подданные стали покидать землю, уплывать в другие страны, управляемые людьми не столь безумными и жестокими.

Прошло какое-то время, и в стране остались только король и картограф. Карта была уже почти готова, когда картограф нашел скелеты королевы и лошади на далеком берегу и отправился по накрывшей землю карте к своему повелителю. Переполненное горем, сердце короля не выдержало. Лекарь покинул страну давно, и спасти государя было уже некому. Он умер на руках у картографа.

Люпе замолчала. Я поежилась.

– А что случилось с картой?

Она коротко, отрывисто рассмеялась.

– Кроме тебя, про карту никто бы и не спросил.

Я ждала.

– И все-таки?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Может, бумага расползлась от дождя, а может, картограф сделал из нее бумажный корабль и уплыл за море, в далекие края.

– А на самом деле?

– Ты же понимаешь, что это только история.

– Да, – я помолчала. – Лучшая из всех, что я слышала. Кто рассказал ее тебе?

Люпе широко усмехнулась.

– Ты сама.

– Нет, правда.

– Ты, – повторила она, но уже мягче.

Я уже не улыбалась.

– Что?

– Ты сочинила ее на мой день рождения. Три года назад, когда мы только-только подружились. Ты сделала для меня карту кроличьего садка, и мы сидели с ней, а ты рассказывала. История так мне понравилась, что вернувшись домой, я записала все на бумаге. Неужели действительно не помнишь?

Я медленно покачала головой. В тот день у меня не было для нее подарка, а поняла это я слишком поздно и поэтому начала рассказывать первое, что пришло в голову. Кто бы мог подумать, что рассказ придется ей по вкусу и она не только его запомнит, но и запишет!

– Дома я часто ее читала. Там все твои любимые штучки: приключения, карты…

– И грустная концовка, – добавила я.

– И это тоже.

Стекло снова хрустнуло, и на этот раз Люпе не успела меня остановить. Ближе к верху, там, где оно было толще всего, прошла трещина. Пламя уже лизало щель, и стекло вспухало пузырем.

Оторвавшись друг от дружки, мы откатились назад. Огонь не проник еще внутрь, но стекло слоилось, и целые полосы соскальзывали, пузырясь, в бурлящее озеро на дне.