Надежда Первухина - Иероглиф «Измена»

– И у кого вы это украли? – поинтересовался государь, не в силах оторвать взор от венца.

– Государь, верьте, этот венец добыт честно – сказала Юйлин. – Мой муж выиграл его у звездной феи Луннань за четыре партии в мацэзян!

– И ни разу не сжульничал? – ехидно спросил император.

– Нет! – твердо ответил Тжонг и тут же рассмеялся.

– Хорошо же! – Улыбаясь, император отложил венец и снова заглянул в шкатулку. – А это что? Наконец-то! Благожелательные Жезлы! Все четы ре! Тжонг, ты превзошел самого себя! Постой-ка! Но это не те жезлы, что лежали в моей сокровищнице!

– Да, но они не хуже, – поклонился Тжонг. – Эти жезлы вам передал в качестве свадебного дара повелитель звезды О-вэй, Бессмертный Чиновник Цань Шутянь.

– Никогда не слышал о таком небожителе, – опять усмехнулся император. – Но, думаю, стоит вам поверить.

– Поверьте, государь, поверьте! – воскликнула Юйлин. – Мой супруг больше не промышляет воровством. Он собирается в следующем году сдавать экзамены на степень младшего чиновника.

– Эту степень я ему и так жалую. Тжонг, хочешь стать вельможей?

– Нет, ваше величество. Мы с моей супругой хотели бы взять в управление небольшой и бедный уезд, чтобы восстановить там хозяйство и помогать беднякам. Если позволите, мы такой уезд уже выбрали. Это уезд Лудин, что за озером Цэ. Люди там живут непосильными трудами, а вельможи нечестивы. Хочется навести там порядок.

– Хорошо, – кивнул государь. – Однако это так далеко от столицы, почти на границе с княжеством Го. Юйлин! Что ты будешь делать в такой глуши?

– Буду помогать мужу и слагать стихи, – поклонилась Юйлин.

– Больше не хочешь карьеры? – улыбнулся государь.

– Карьера женщины – это муж и дети, ваше величество, – потупясь, ответила Юйлин. – А с тех пор как я освободила свою сестру от рабства и непосильной жизни, мне больше ничего и не надобно.

– Отменно! Но твоих стихов я буду ждать, – сказал Жэнь-дин. – Присылай их с каждой почтой!

– Хорошо, ваше величество. – И Тжонг со своей супругой откланялись.

– Вы тоже можете идти, – сказал император Лу Синю и Ирис – Я жду вас на свадебной церемонии и пиру. Вы будете моими дорогими гостями.

– Благодарим, ваше величество.

Когда каллиграф и его жена вышли из дворцовых палат, Лу спросил Ирис:

– Понравилось ли тебе во дворце, милая?

– Там прекрасно, мой господин, – тихо ответила Ирис – Но…

– Но что?

– В вашей усадьбе, где много садов и царит тишина, гораздо лучше, мой господин.

– Ирис, милая, не называй меня «мой господин».

– Хорошо, мой… Мой любимый. Простите, но я не смогу стать придворной дамой. Мне нравится сажать цветы у пруда в вашей…

– В нашей, Ирис!

– В нашей усадьбе. Нравится рассматривать свитки с каллиграфическими надписями. Нравится слушать тишину и в тишине пенье птиц. Это нехорошо?

– Это прекрасно, Ирис. Я и не хотел бы, чтобы ты стала придворной дамой. Мы будем вместе сажать цветы у пруда и слушать птиц… А еще я выучу тебя каллиграфии, но сначала…

– Что?

– Я хочу тебя представить еще кое-кому.

– Кому же?

– Узнаешь.

Супруги сели в паланкин и отправились во дворец Сонной Благодати. Здесь на положении почетных гостей, приглашенных на свадебную церемонию, находились Фэйянь и Баосюй.

– Доложите владыке Баосюю, что прибыл каллиграф Лу Синь и просит принять его, – сказал Лу слуге, едва паланкин остановился перед парадными дверями дворца.

– Благоволите следовать за мной, – поклонился слуга.

Он повел каллиграфа и Ирис не во дворец, а в обширный сад, что простирался вокруг дворцовой башни. Здесь благоухали сотни самых разнообразных цветов и деревьев, журчали фонтаны; крупные бабочки и стрекозы порхали, словно живые драгоценности.

– Как здесь прекрасно! – тихо воскликнула Ирис. Глаза ее светились детским восторгом.

– Вы правы, сестрица, – услышала она ласковый и нежный женский голосок.

Навстречу гостям вышла молодая женщина в светло-малиновом халате, сплошь затканном узорами и отороченном золотой нитью. У красавицы была высокая прическа замужней дамы, в волосы искусно вплетены ало-золотые шнуры, приносящие, как говорят, удачу и богатство. В руках женщина держала корзинку, наполненную ранними персиками. Лу Синь, увидев женщину, пал на колени.

– Владычица Фэйянь, – прошептал он, не смея поднять глаз.

– Встань, Лу, – тихо попросила Фэйянь. – Встань и представь мне свою жену.

Каллиграф повиновался и сказал:

– Ирис, поклонись великой владычице Фэйянь, сестре нашего императора.