Анна Джеймс - Книжная магия [litres]

И теперь, даже сидя четырьмя этажами выше, отделённая от этой парочки чередой дверей, из которых как минимум одна была заперта, Тилли всё же словно нутром чувствовала их присутствие там, внизу, и коленки у неё задрожали от желания тут же встать и пойти высказаться в свою защиту. Но от выбора слушаться или не слушаться дедушку её спасло мягкое тук-тук в дверь.

– Это я, Беа, – послышался мамин голос. – В смысле, это я, мама.

После того, как Беа одиннадцать лет просидела в заточении внутри «Маленькой принцессы», они так и не пришли к окончательному решению, как же Тилли стоит её называть – мамой или по имени. Иногда и то и другое звучало как-то неловко.

– Заходи, – крикнула Тилли, и мама проскользнула в дверь.

– Как ты тут? – спросила Беа, отодвинула «Алису в Стране чудес» и села рядом с Тилли на кровать.

Тилли пожала плечами, не зная толком, что ответить.

– Немного страшно, немного неопределённо и вдобавок немного тошно, – сказала она наконец. – Как-то так.

– И всё это мне очень понятно, – сказала Беа.

– Ты не знаешь, чего Ундервуды хотят? – спросила Тилли.

– Пока нет. Дедушка меня оттуда прогнал, как только они подкатили.

– Но они же не могут ничего плохого натворить, да? – спросила Тилли. – Там же покупатели вокруг, и вообще.

– Наверное, нет, – вздохнула Беа. – Не знаю, Тилли. Чего бы они ни хотели, Себ достаточно напрягся, чтобы позвонить нам и предупредить. Мы всё узнаем, когда дедушка с бабушкой за нами поднимутся. Ну а пока мы тут с тобой наедине… – Беа пошарила глазами по комнате и отыскала взглядом дочкину коллекцию таинственных наводок. – Расскажи-ка мне ещё раз, что ты там уже успела выяснить насчёт всего этого?

– Как, ты веришь? – удивилась Тилли.

– Я всегда тебе верю, – сказала Беа. – И хочу разобраться в том, что ты думаешь по поводу Архива, потому что не знаю, как другие, а я просто уже не могу сидеть сложа руки и смотреть, что эти два мерзавца выкинут ещё, тем более что они так сосредоточены конкретно на тебе.

– В общем, есть цепочка цифр и букв, которую мы в брошюрке нашли, – начала Тилли. Она даже немного позабыла про страх, пока выдалась возможность рассказать о своих теориях кому-то, кто готов воспринимать их всерьёз. – Дедушка сказал, что это похоже на библиотечный шифр, по которому находят книгу в библиотеке.

– Ну да, – согласилась Беа. – И поэтому ты считаешь, что по этой подсказке мы должны отыскать что-то в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне, потому что на эту библиотеку указывает почтовый индекс?

– Именно, – сказала Тилли. – Видишь, ничего сложного.

– Ну хорошо, а с остальным что? – спросила Беа, указывая на оставшиеся предметы на полочке. – Они как с этим связаны?

– Пока не знаю, – призналась Тилли. – Но уж, конечно, они у меня не просто так оказались. И бабушка Оскара в Париже тоже сказала, что есть карта, которая ведёт в Архив.

– Как же ключ, клубок ниток и какие-то крошки могут быть картой? – уточнила Беа.

– Наверно, карта – просто неудачное слово, – ответила Тилли и взглянула на маму. – У нас тут, скорее, расследование по уликам. Вроде как поиски сокровищ.

– Всегда любила поиски сокровищ, – улыбнулась Беа. – И потом, пожалуй, следовало изначально предполагать, что найти самое таинственное собрание книжных странников за всю историю будет немного сложнее, чем просто проследовать за красной пунктирной линией.

– Вот именно, – подтвердила довольная Тилли. – Только что мы с этим можем сделать, пока сидим тут взаперти?

– Ну, всегда есть варианты, – расплывчато начала Беа. – И потом… – Но её прервал негромкий стук.

Дверь в комнату открылась, и в проёме показалось бабушкино лицо, белое, как снег, от волнения.

– Ушли, – тихо сказала она.

– А чего хотели? – нервно спросила Тилли.

– Может, спуститесь к нам вниз, попьём чайку с тортиком, обсудим всё нормально, – проговорила бабушка. – Магазин мы на сегодня закрыли.

Через несколько минут все четверо членов семейства Пейджизов собрались вокруг своего видавшего виды старинного кухонного стола. Последнее время, с тех пор как началась эта история с блокировкой Источников, бабушка отводила душу на беспрестанной выпечке, и теперь перед ними стоял шикарный морковный торт под шапкой из сливочно-сырной глазури; однако все только ковырялись вилками в своих тарелках, нервные до тошноты.