Елизавета Голякова - Дороги своих любят (СИ)

– Тогда, я думаю, вас стоит выслушать, – в его голосе настоятеля Стратона не осталось ни тени раздражения. – Что ж, я весь во внимании.

Друзья переглянулись. И как-то само собой получилось так, что говорить пришлось Мигелю – все остальные молчали, ожидая слов от него. Пауза уже и так нехорошо затянулась.

– Отче, мы попали в Мертвые Топи по досадной ошибке. Очень досадной. Её ценой стали жизни двадцати наших спутников, но, хвала всем богам, не наши. Нам удалось добраться до старой гати и достигнуть стен крепости, где нас так гостеприимно встретили...

Отец Стратон действительно очень внимательно выслушал весь рассказ до конца. Впрочем, файтер внес в него некоторые изменения в рамках разумного, мало ли что. Но избежать подозрения ему все же не удалось: маг, монах, вор, наемник, цыганка и маленький мальчик, выжившие ночью на болотах – достаточный для этого повод.

– Я думаю, история этого скромного, но, несомненно, знатного отрока заслуживает отдельного внимания, – сказал наконец настоятель. – Разрешите пригласить вас побеседовать в более спокойной обстановке.

И он направился к крыльцу, так что квартету ничего не оставалось, как последовать за ним. Кабинет отца Стратона находился на одном из верхних этажей, и, петляя по коридорам и галереям, друзья с любопытством разглядывали внутреннюю обстановку ордена. Вернее, рассматривали файтер, вор и маг, а клирик все кутался в свой плащ и натягивал капюшон ниже и ниже, чтобы лица не было видно вовсе. Каждые десять шагов к стене был прикручен держатель для факела. На перекрестках стояли искусно сделанные кованные скамьи, на некоторых этажах стены украшали мозаики или роспись. Большие окна по большей части выходили во внутренний дворики или на луга за каменной стеной. В жилой части пол устилали ковры с коротким ворсом, почти полностью приглушающем шум шагов, кое где встречались и гобелены. Все здесь было сделано добротно и удобно, но без изящества, как и положено ведьмачьему ордену. Скромность оказалась только видимостью.

В кабинет, за тяжелую дубовую дверь, зашли только Мигель и Эверард. Юджин наотрез отказался, а Хьюго решил составить магу компанию, чтобы тот не скучал в одиночестве. Колдуну было неуютно в монашеской крепости – все кругом пугало и настораживало. Доносящийся откуда-то запах благовоний заставлял нервничать и беспочвенно волноваться, отсутствие привычных волн от простейших человеческих эмоций обескураживало, а витающие в воздухе остатки какого-то чужого колдовства непривычно холодили кожу мурашками. Парень весь собрался, готовый в любую секунду выстрелить заклинанием или, на худой конец, уклониться.

Вор заметил его волнение и присел рядом с магом на широкий подоконник.

– Да не напрягайся ты так. Скоро уйдем отсюда, сам же понимаешь.

В окно был виден угол одного из внутренних двориков, ярко освещенных десятком факелов, да древняя стена, поросшая кое-где, как и крепостная, зеленым мхом. Рыжий высунулся по пояс на улицу, нашарил в темноте и отковырнул клок побольше, чтобы швырнуть его в друга. Юджин хмыкнул, и через секунду мох слегка задымился и начал чернеть. Хьюго с ойканьем бросил его себе под ноги.

– Почему не подпалишь сразу?

Маг вздохнул. Из-за двери раздалось громкое «черт побери!» Эверарда, и, секундой позже, звяканье металла. Чем бы там не занимались эти трое, заканчивать они не собирались.

– Силы экономлю. Я много потратил на заговор вашего оружия, а здесь нет привычной мне энергии, чтобы восполнить запас.

– Но ты же болтал с Эвом про какие-то колдовские волны, разве нет? Говорил, что собирался в случае его почерпнуть сил оттуда?..

– Скажи, лис, есть в этом мире такое, чего ты бы не услышал? – Юджин никак не предполагал, что вор слышал тогда тот разговор. Вроде же сравнивал свой кулон с кулоном принца и увлеченно считал царапины, – Эта магия чужая и какая-то непривычная. Никогда еще не встречал такую. Не знаю, как она поведет себя, попробуй я ее поглотить, и, поверь, мне не очень хочется проверять.

Рыжий понимающе кивнул. Сам он мало разбирался в колдовстве и тех, кто его творит, но одно знал точно: какими бы силами не обладал маг, он все равно остается человеком. Со всеми из этого вытекающими.

Пока друзья молчали, зазвонил малый колокол. Через один погасли факелы в открытых галереях, в нескольких окнах тут же задули свечи. Во дворе дежурные тоже погасили огни, и всюду воцарился полумрак. Крепость отходила ко сну.