Антон Агафонов - Лабиринт II [СИ]

Люди тем временем прекратили паниковать и стали организовываться в группы, давая отпор охотнику. Зверь им не мешал, так было даже интереснее. Рана на плече, оставленная бронированным монстром, уже почти зажила, а малокалиберные пули не доставляли ему особого вреда.

Зверь перемещался между людьми мощными прыжками, стараясь держаться подальше от огнеметчиков и в первую очередь убивая солдат с карабинами, время от времени переключаясь на бронированное чудовище. Если бы наглые огнеметчики дали Зверю время, то он бы уже давно добрался до людишек внутри.

К огнеметчикам приближаться было опасно. Они действовали группой, и тогда Зверь нашел выход. После того, как он отгрыз руку одному из солдат, ещё ненадолго утихомирив голод, просто швырнул орущего двуногого во врагов. И это помогло. Он сбил с ног сразу двоих огнеметчиков, и пока им попытались помочь подняться, Зверь напал.

Он упивался бойней, кровью своих врагов и вкусом их внутренностей. А подошедшее подкрепление лишь раззадорило его азарт. В очередной раз по шкуре заколотили крупнокалиберные пулеметы. Они без особого труда пробивали кожу и застревали где-то в мышцах, причиняя Зверю боль. Но эта боль была ничтожна по сравнению с той, что причинял Голод.

Крупнокалиберные пулеметы были грозным оружием, но уж слишком неповоротливым. Стоило Зверю начать метаться из стороны в сторону, как враги практически переставали по нему попадать.

Совсем рядом раздался рев, заставивший Зверя резко обернуться. Прямо к ним неслись какие-то существа. Видимо их привлек запах крови.

Внимание части людей переключилось на монстров. Вновь загрохотал крупнокалиберный пулемет, а затем ещё один. Часть людей уже в панике стала убегать — зверь им не мешал. Пищи тут и так было более чем достаточно.

Мелкие существа, передвигающиеся на четвереньках, бросились на людей. Одно из них по какой-то странной причине выбрало своей целью именно Зверя. Тот не стал церемониться с мелкой тварью и ударом лапы расчленил её прямо в воздухе. Затем поднял её голову и закинул в свою пасть, но почти сразу выплюнул.

Пасть наполнилась омерзительным привкусом, от которого даже Голод почти полностью исчез, а ведь он никогда не отличался брезгливостью. На Зверя вновь напали. Чудовища, которых он вначале принял за собратов-охотников, пришедших полакомиться человечинкой, почему-то избрали своей целью именно его. За мелкими шел куда более крупный монстр, по размерам почти сопоставимый с идеальным охотником.

Он навалился всей своей массой и мощью на Зверя, вонзая свою массивную трехпалую лапу ему в бедро.

Может Голод и утих, но у Зверя оставалось ещё кое-что — ярость. Вечная спутница голода, заставляющая его разрывать добычу на кусочки, и когда тот отошел в сторону, она взяла верх.

Зверь не остался в долгу и вонзил свои когти в брюхо врага, разрывая его на куски. Руку неожиданно оплело что-то похожее на щупальца, вырвавшиеся из раны противника и обжигающие кожу выделяемой кислотой.

Зверь завопил от боли, вырывая раненую конечность из пут.

Удар хвоста перерубил врагу ногу, а дальше зверь принялся разрывать плоть чудовища. Когда гора искаженной плоти оставила попытки сопротивления, Зверь завыл, оглушая ночь победным кличем.

Но схватка ещё не закончена. Сегодня ночью его желудок будет набит досыта, а земля будет залита реками крови.

Открыть глаза оказалось на удивление сложно, и когда это у меня все-таки получилось, оказалось что я лежу на траве посреди какого-то леса. Попытка подняться вызвала сильный спазм в груди, отчего я согнулся в сильном приступе кашля.

Тело скручивало от боли, и мне потребовалось несколько минут, чтобы разум хоть немного прояснился.

— Силь… — вспомнил я, что произошло. Я попробовал разобраться с аванпостом, но провалился и использовал хэл. А дальше только обрывки и эмоции. Ярость, голод и вкус крови во рту.

Что случилось с Сильвией после того, как я отключился? Где я?!

— Сильвия… — хрипло позвал я, надеясь, что она ответит, но вместо этого ответил кое-кто другой.

— Она тут.

Я резко обернулся, попытавшись вскочить на ноги, но почти сразу они подогнулись, и я рухнул на колени.

Нуорр.

Мужчина сидел на поваленном стволе дерева и теребил прядь каштановых волос фуори. Силь без сознания сидела, прислоненная спиной к тому же дереву.

— Не трогай её…

— И в мыслях не было, — улыбнулся тот, убрав руку от головы Сильвии. Его губы растянулись в добродушной улыбке, от которой у меня мурашки по спине побежали. — Ну, хорошо, почти не было. Не могу отрицать, что размышлял о том, какой шедевр мог бы выйти из неё.