Сергей Вылегжанин - Несколько неспокойных дней

— Слушай мою команду: сегодня знакомство с объектом отменяется. Сейчас выдвигаемся в сторону выхода, на место посадки в мобили извоза. Выполнять!

И глядя, как синхронно девочки выполнили разворот, душа её наполнилась гордостью. Да, она выбрала действительно лучших.

— Профессор, Вы долго ещё будете стоять на месте? Высшее руководство требует результаты.

Совещание заканчивалось, все уже высказались, а докладывать о результатах кураторам, по сути, нечего. Деньги потрачены, а цели не добились. Надо выработать хоть какие-то оправдания и определить новые цели. Лучше всего, перевести фокус внимания на профессора, ему всё простят.

— Военные никогда не понимали учёных. — Тут же вскочил со своего стула профессор. — А я вот тоже не понимаю, почему им там, — он ткнул пальцем вниз, явно показывая пренебрежение «к высшему руководству», — не интересно?

— Им интересно, когда будут результаты. — Отлично, профессора оказалось взбудоражить довольно легко.

— А каких конкретно результатов они ждут? — Он подбежал к столу, за которым сидел Капитан. — Я тут с маленькой группой стараюсь уместиться на нескольких стульях своим тощим задом, а они просят результат? Дайте мне ещё людей, с которыми можно работать!

— Вы же знаете, что переправить в Содружество учёных крайне сложно. — С этой стороны у него объективные причины, опять упирающиеся в финансы. — Ваши нынешние помощники нигде не фигурировали в официальных источниках, просто замы, которые выполняли всю работу своих начальников, потому их и пропустили на территорию Содружества. Но и тут пришлось каждому делать отдельную легенду о смерти. Думаете, всё это легко?

— Да, думаю трудно. Тогда почему вы не можете понять мои трудности? У нас несколько направлений, а результата в первую очередь требуют от какого? — И профессор навалился кулаками на стол, пристально глядя в глаза Капитану. — Правильно! От всех! Вы там сами у себя разберитесь, чем нам заниматься сначала , а чем — потом .

— А разве по всем направлениям есть перспективы? Вы же говорили, что по слиянию Вы сейчас ничего сделать не можете, не хватает подопытного материала?

— Да, и Вы лично мне, — профессор потыкал сухим кривым пальцем в широкую грудь Капитана, наклонившись через столешницу, — обещали доставить материал в ближайшее время. — Опять про неудавшуюся операцию отвлечения. В тот раз им просто не повезло наткнуться на перунцев и семью побочников. Капитан хотел повторить операцию, где думал учесть такие вот накладки, но представители местных пошли в категорический отказ, даже деньги их не заинтересовали. — Но я Вас не торопил, потому что нам и без этого есть чем заняться. Изучение произведения ушедших ещё не закончено.

— Профессор, только не говорите, что тот бульварный романчик вы считаете научным произведением. — Разговор уходит в сторону. Куратор и спонсоры не поймут такого объяснения затягивания времени исследований. — Я читал перевод, меня совсем не впечатлило, мерзость содружеская.

— Вот потому-то Вы и не учёный. В данном бульварном, по-вашему, романчике учёный увидит много разных фактов, которые ранее не были известны науке.

— Что может быть научного в любовных отношениях людей одного пола?

— А с чего вы взяли, что у ушедших вообще был второй пол? Или, что у них не было их три? — Капитан был озадачен таким вопросом и ничего не ответил. — Во-от! Там, где Вы видите лишь пошлость, учёный найдёт множество фактов, имеющих важнейшее значение. Вот вы читали наши романчики типа «любовный треугольник»?

— Ну, так, пролистал от скуки парочку. — На самом деле у него имелась большая подборка романов Имперских авторов именно на романтическую тематику, но сознаваться в этом он посчитал лишним. Вообще, это литературное направление было самым популярным среди военных спецов, вроде него. Не про битвы же им читать!

— Так вот, я тоже «пролистал ту парочку», что имеется в архиве базы и сделал соответствующие выводы.

— Мне кажется, что изучение романов никак не может быть научной работой по биологии.

— Не перебивайте меня! — Профессор вскинулся, а потом опять замолчал, задумавшись. — О чём я говорил? Ах, да! Так вот… — Протянул он, глядя на Капитана. — Если автор — женщина, то её героиня — это всегда сильная, волевая особа. Она ищет мужчину, ищет единственного, выбирая из нескольких. Это не треугольник, это вилка. — И профессор наглядно показал два раздвинутых пальца. — Если писатель и герой мужчина, то и он выбирает из многих, но только женщин. — Тут профессор усмехнулся. — Просто в силу мужской природы выбирает не одну, а сразу нескольких. Опять же, где треугольник? Треугольник, чтобы знали, слабо образованный вы мой, жёсткая фигура. И она имеет три грани, а тут только две.