Валерий Гуминский - Принцип талиона

В помещении сидело человек десять: мужчины, женщины, дети. В основном, семьями. Выделялась только одна парочка. Молодые парень и девушка сидели в дальнем углу и о чем-то ворковали. На нашу дружную толпу даже внимания не обратили. Мы расположились так, чтобы из широкого панорамного окна с жалюзи, поднятыми вверх, виднелись наши машины. Евгения, чертовка, села вместе со мной и Стригой, чем вызвала неудовольствие матери. Я пригласил княгиню за наш стол и с усмешкой посмотрел на девушку. Почувствовала себя свободной от отцовского догляда, вот и расшалилась. Ничего, Ольга Федоровна сразу дала понять, что не намерена в дороге терпеть игривость княжны. Одним только взглядом мгновенно решила вопрос.

Все было спокойно, а меня потихоньку начала колотить дрожь. Во всей истории с сопровождением не нужно было искать двойного смысла, если бы я не пошел против княжеской воли. У аристократов, несущих искру Дара, слишком завышена самооценка и искажен взгляд на окружающий мир. В их понимании человек, служащий господину, уже является должным во всем. Вот я, например, в открытую отказался отдать свой справедливый трофей хозяину, и за это только одно наказание: смерть. Но Демидов не может убить меня просто так, проходя мимо, как надоедливую муху. Для этого в дворянском обществе существует целая система, ведущая к обвинению человека, замешанного в темных делишках. Она отработана веками и обросла многочисленными противовесами. Опять же, возьму пример с моими родителями. Отец, по мнению князя Щербатова, поступил с ним очень плохо, бестактно и бесчестно, уведя будущую жену из его клана. Да, он не успел жениться на моей матери, но сам факт срыва свадьбы был зафиксирован и осужден многими из приближенных и друзей клана. Это дало Щербатову действовать так, как он считал нужным, смывая глубокое оскорбление кровью. И он сделал это.

Единственная загвоздка была в сохранении меня в живых.

Подозреваю, что принцип наказания за оскорбление сработал в аристократической среде так, как и рассчитывал князь Щербатов. Но я жив, и хочу отомстить, что тоже позволительно для дворянина. Только нужно выбрать, какой мерой я отвечу своему кровнику. Отправить на тот свет только Главу Рода или всю его семью? Хватит ли мне сил противостоять мощи клана? Кто пойдет на заклание ради торжества справедливости?

Движок «опеля» басовито загудел, и у меня почему-то заложило уши.

— На перевал поднимаемся, — пояснил Серега. — Десять километров вверх по грунтовке, специально асфальт не кладут, чтобы у тяжелых фур сцепка с поверхностью лучше была. Видишь, какие петли дорога выписывает? Потом спуск, мост через речку, а там до Югорска рукой подать.

— Что за речка?

— Да ее здесь все Безымянкой называют, — пояснил водитель, осторожно прижимая машину к правому краю. Навстречу шла груженная фура, помигивая фарами. Я даже через закрытые окна чувствовал запах горящих колодок. Тяжело спускаться на тормозах.

— Частенько опрокидываются? — полюбопытствовал Стрига, провожая взглядом фуру.

— Да уже раза четыре на моей памяти, — призадумался Серега. — Однажды выезжали с «манулами» на опрокидывание. Товар из Югорска шел, князь его очень ждал. Подняли ночью не только безопасников, но и егерей. Аккурат на таком вот спуске. Тяжелый здесь перевал, опасный. А дальше нормально.

— На верней точке не торопись спускаться, — попросил я, призадумавшись. — До моста оттуда сколько километров?

— Три-четыре, не больше. А что?

— Хочу на природу с верхотуры глянуть, — отшутился я.

Стрига только хмыкнул, предупрежденный мною, и демонстративно погладил ложе карабина. Если устраивать засаду — то лучшего места не найти. На спуске, возле моста, когда нет возможности оглядеться. Сразу влетишь в неприятности, даже не успеешь ойкнуть.

Наконец, добрались до вершины, Серега проехал еще пару сотен метров и остановил машину возле большого валуна, испещренного различными надписями, преимущественно — именами. А любители граффити постарались изрисовать его непонятными абстрактными картинками.

— За Шаман-камнем есть полянка, там ручеек протекает горный, — водитель, вылезая наружу, прихватил с собой термос. — Вода вкуснейшая. Пойду, наберу, пока вы тут красотами пользуетесь.

— Раж, пятнадцать минут остановка, — кинул я в рацию. — Следи за клиентами. Я скоро приду.

Мы со Стригой углубились в лесок, и не теряя дорогу из виду, прошли вдоль нее до начала уклона. Отсюда открывался шикарный вид на лежащую внизу долину, сжатую со всех сторон живописными скалами, поросшими лиственничным лесом. В прозрачном воздухе даже без бинокля можно было рассмотреть, что творится внизу. Ага, вот и темно-зеленая ленточка Безымянки, металлический мост, через который пролетали редкие машины. Вдоль речки густо растут деревья, кустарники. Для засады в самый раз. Перекрывать дорогу в случае нападения на мосту не станут. Рискованно. А вот перед ним вполне могут устроить маленький «ба-бах». Управляемая мина под колесами, магическая ловушка или выстрел из гранатомета.