Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Вдруг в залу вбежал гонец и, поклонившись царям и князьям, попросил срочно выйти к нему царя Атара, поскольку донесение не может быть прочитано в таком блестящем обществе. Царь вышел, через несколько минут к нему позвали наследника престола, принца Алазанского Лассора. За ним вызвали четырёх баронов Ицка и графа Однорукого. Через некоторое время царь вернулся без наследника, Однорукого и барона Южного Ицка генерала Асретина, и, как ни в чём не бывало, продолжил обед.

Гонец сообщил, что в Алазани вырезано целое семейство старкского крестьянина, а в Южном Ицке совершено дерзкое нападение на поместье старкского дворянина. Его удалось отбить без жертв среди граждан лишь по счастливой случайности: крестьянин-лазанец из числа воинов Урса, выйдя в отхожее место и заметив подозрительные тени и шорохи, не выдавая себя, предупредил дворянина и других воинов деревни. Отряд нападающих был достаточно большим: около полусотни джигитов. Говорят, что среди них был и сам бывший царь Цацикот.

Но больше всего встревожило царя Атара не столько само нападение, сколько слова Урса:

— Если бы ты отдал мне во владение все четыре бывших царства, я быстро порядок там навёл бы. Можно было три, оставив Ицк как мальчиков для битья.

Если, предположим, Урс не занёсся, действительно нашёл бы общий язык с горцами и навёл бы порядок, это означало создание настоящего княжества, население которого в разы превышало бы население всего оставшегося царства. Сам мужик-граф, наверно, не стал бы отделяться, но его сын уже потребовал бы равноправия и возникло бы самостоятельное царство. Даже Однорукий с его железной башкой и дубовыми понятиями о справедливости мог бы отделиться, если бы его народ твёрдо высказался за независимость.

Поэтому царь разрешил Урсу без дополнительных согласований ходить своими силами по территории всех бывших ссарацастрских владений и не стал прямо ему запрещать совершать в качестве отмщения и ударов по базам партизан набеги на ссарацастрские земли, твёрдо и безусловно запретив при свидетелях лишь набеги без предварительных вылазок враждебных джигитов на землю Лиговайи и любые новые завоевания. Остальным владетелям он приказал подчиняться Урсу в военных вопросах, когда он ведёт операции на их земле. На это Урс ухмыльнулся и ответил:

— На один набег я буду отвечать лишь тремя ударами, так что не бойся, царь!

После этого Урс с двумя другими владетелями немедленно отправились на запад. Для них праздники закончились.

Через полчаса после завершения обеда кавалькада переодевшихся в дорожное платье знати союзников и знатнейших женщин двинулась на юг, к Аркангу, куда три часа назад отправились на повозках невесты, которые были на пире победителей.

Конники двигалась несколько неравномерно. Женщины то догоняли мужчин, то приотставали, давая возможность им поговорить о мужских делах, а самим заняться женскими. Вечером властители и наездницы догнали женский обоз. Штлинарат выглянула из своего возка с открытым лицом и без платка и кокетливо улыбнулась Атару. Ашитнатогл придержал коня и заявил ей:

— Ты видела, что северяне делают с ведущими себя постыдно?

— Царь, не бойся, я тебя не посрамлю, — неожиданно серьёзно и уверенно заявила принцесса. — Но царицей я должна стать. И не думаю, что мне удастся легко достичь этого. Почему-то мне кажется, что мне придётся управляться с нашими женщинами, не видевшими суда и не представляющими, как жестоко их теперь будут приучать к свободе и дисциплине.

Ашинатогл расхохотался.

— Да, наше семейство не вырождается, если даже женщины у нас такие! Желаю тебе успеха! И помни: если другая агашка из царского рода выйдет за лиговайца, я тебя буду чтить и осыплю подарками. Если ты сама станешь царицей, буду уважать, а мои подарки тебе не будут нужны. А если Атар женится не на агашке, подошлю убийц!

Аориэу тоже оказался в кавалькаде с царями. Он был отпущен Урсом, когда тот неожиданно для всех ускакал и передал через дежурных граждан советнику, что ему разрешается ещё несколько дней быть в распоряжении царя. Царь, ценя ненасильника как одного из лучших переводчиков, приказал ему следовать в Арканг вместе с кавалькадой властителей.

В обозе женщин ехала доверенная переводчица царицы Иониао.

В эту ночь Великий мастер Тор из Колинстринны тоже спал неспокойно, но не потому, что лежавшая рядом с ним наложница Ангтун донимала его страстью. Рабыня, конечно же, вовсю пользовалась тем, что госпожа забеременела и не могла обнимать мужа. Но её самым горячим желанием было тоже забеременеть, и, наконец-то, понести мальчика. Желание-то осуществилось, но предсказывали ей вновь девочку. А даже рабыне не полагалось совершать соития во время беременности и после родов вплоть до очищения.