Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Атар прокомментировал поведение Улугая:

— Он поступил правильно по нашим понятиям. Мужчина, отвергнувший призыв женщины, не опозоренной и равной ему по положению, опозорен сам как трус. Так что он нашёл грань между военным приказом и честью мужчины.

— Вы, старки, мне всё больше и больше нравитесь. — Ашинатогл огляделся по сторонам, и, не заметив вблизи художниц и гетер, которые куда-то исчезли, продолжил. — Значит, у вас человек должен сам решать, что делать. Даже если законы и обычаи против, он должен поступать по чести.

— По чести, совести и справедливости. Если он будет придерживаться законов и обычаев, никто его не осудит, могут только упрекнуть, что он поступил глуповато и трусовато и презирать за это. Если же решает сам, он берёт на себя всю ответственность за все последствия своих поступков. Окажется, что последствия нормальные — хвала ему и честь. Если нет — вот тут и вступает в силу вся строгость закона!

— История с княжнами кажется мне очень важной. Они сошли с ума от вашей свободы. И я боюсь за наших женщин и девушек.

— Я тоже, — сказал Атар.

— И я, — вдруг прервала молчание царица, которая, чтобы уважить обычаи южан, не вступала в разговор мужчин.

— Царица и жена брата моего! Я гость на вашей земле, и ты должна вести себя по вашим обычаям, — с упрёком сказал ей Ашинатогл. — Я, зная брата, не мог бы поверить, что, имея право лишь на две-три жены, он выбрал главной женой и коронованной соправительницей дуру.

— Это тебе судить, друг наш, — ответила царица, а сам Атар улыбнулся.

— И я не верю, что ты не подумала, как на будущее предотвратить такой позор или хотя бы уменьшить число таких случаев, — жёстко сказал агашец.

— Подумала и кое-что подготовила, — столь же непреклонно ответила Арлисса.

Но тут художники заиграли медленную музыку, которая сразу же стала действовать на уже без того возбуждённые чувства мужчин, и в залу вошли обнажённые гетеры и художницы. Они запели любовную песню, и начался все убыстряющийся и убыстряющийся танец, воздействовавший на мужчин почти гипнотически.

Но не только мужчины попали под власть этого танца. Обе сёстры-княжны в экстазе сорвали с себя платья и присоединились к танцующим. Их движения были намного менее изящны и отдавали грубой эротикой.

Последним аккордом танца был страстный вскрик женщин, застывших в красивых позах, и многие мужчины под воздействием гипнотического танца упали на колени. Женщины выбежали из зала, и через минуту вернулись обмытые благовонной водой. В облаке дразнящих ароматов нагие женщины приблизились к мужчинам.

Ашинатогл уже раньше понял, что самые красивые из гетер — невысокая, золотокожая, кареглазая, темноволосая Кисса и высокая, светлокожая, голубоглазая, светловолосая Ириньисса. Но намётанным глазом он заметил, что все женщины в некоторых эпизодах беспрекословно слушались Иолиссы, гетеры лет под сорок, но сохранившей великолепные формы и свежее лицо. Царь встал и набросил на шею Иолиссы золотую цепь с изумрудами и рубинами, приговорив:

— Владыке царства подобает любить только владычицу гетер!

Иолисса не ожидала такого решения, но, как было видно из стихотворного диалога, царь также произвёл на неё очень глубокое впечатление, и она без долгих церемоний ответила ему: