Олег Говда - И королевство в придачу - 2

Ерничал я, конечно, мысленно, привычно подбадривая себя. Но что ситуация вот-вот переломится не в мою пользу, тоже понимал.

Тем более что буквально в эту же секунду, едва-едва успел парировать удар в плечо. Да и то целиком заслуга «Разящего». В общем, дело отчетливо запахло керосином, и если Судьба в очередной раз не вспомнит обо мне, пиши пропало.

А Судьба, она же Фортуна, она же Фатум, она же Рок, она же госпожа Удача… в общем на помощь не торопилась.

Пот заливал глаза, сухой воздух обжигал легкие, от беспрерывного обмена ударами, руки теряли чувствительность, а ноги… о ногах я предпочитал не думать вообще. Как и следовало ожидать, второе ранение не задержалось. И пяти минут не прошло, как меня снова достали. На этот раз Бык.

Еще быстроте моей завидовал. А сам атаковал резче, чем змея смогла бы ужалить. Причем с такой неудобной позиции, что сперва я ощутил боль, и только потом понял, что произошло. Так что кровь теперь текла у по обеим ногам, и слушались они меня все хуже.

Спасало одно: противникам было не легче. И ранения посложнее и получены раньше. Так что, как говорится, шансы уравнялись. Вот только у меня он был единственный, а у них хоть и по одному, но на двоих. Говоря проще, если собраться и все поставить на один неотвратимый и смертоносный удар, то на арене останется кто-то из гладиаторов. Кого бы из них я не убил, второй прикончит меня.

Элементарная, так сказать, математика. Вот только решение меня никоим образом не устраивает.

Изловчившись и чуть не выпустив из ладони рукоять меча, я позволил Разящему закончить одну из атак. И оставил еще одну отметину на теле Скалы. Вот только Арена не ринг, и исход поединка от количества нанесенных ударов напрямую не зависит: победу присуждают не по очкам, и даже не в виду явного преимущества. А только после того, как противник будет окончательно повержен. Убит или сдастся на милость победителя, вверяя свою жизнь зрителям. Уповая на их милосердие. А я, к сожалению, уже имел возможность убедиться, чем такие надежды заканчиваются.

Скала заскрипел зубами и отшатнулся, зато Бык не упустил шанса. Его меч описал какую-то невероятную траекторию и впился в мой бок. От усилия гладиатор сам потерял равновесие и опустился на колено, но его прикрывал товарищ, а я был один.

От резкой боли аж перекосило. Рана не очень глубокая, но мышцу рассек. Кровь так и хлещет… Все… Приехали, кума, слезайте. Минут пять, и сам свалюсь.

Шагнул назад, прислонился спиной к стенке. Даже не ожидал, что она так близко. Но, сейчас это именно то, что надо. Перевести дыхание.

Противникам тоже от меня досталось. Не бросаются добивать. Сами с силами собираются. Но вряд ли передышка будет долгой. Минута-две не больше. И все решится последним звоном клинков. М-да… Неожиданно.

Интересно, когда меня убьют, я окончательно умру, или есть шанс, что неведомые силы вернут меня обратно, в прошлую жизнь? Ага! «Хорошую религию придумали индусы. Что мы, отдав концы, не умираем насовсем…»

В предвкушении близящейся развязки, трибуны замерли. Тишина такая, что дыхание слышно. Точнее говоря, тяжелое хрипение. И воздух, будто водой дышишь. Сердце, как сумасшедшее колотится, грудь ходуном ходит, что-то в легкие со свистом затягивая, а надышаться невозможно. Словно, мы высоко в горах и в нем резко кислорода поубавилось.

Впечатление усиливается еще и сгущающимся туманом.

Странно, для жаркого полдня. Откуда он взялся? Даже речки рядом нет.

Фигуры впереди шевельнулись, и я сморгнул. Это кровопотеря дает о себе знать. Отсюда и туман в глазах. Соберись, Коля! Не все еще потеряно. Помни, врагам не многим лучше. И если выстою, то…

Резкий клекот атакующего орлана пронзил тишину, как удар грома. А вслед за ним, что-то большое рухнуло сверху на моих противников и разметало их в стороны, как кегли.

Я старательно проморгался, наводя резкость, и бессильно сполз по стеночке на песок.

— Привет, красавица. Ты вовремя. Не знаю, что говорят правила Цирка насчет применения боевых птиц, но это и не важно.

Синильга, успевшая за короткую разлуку еще немного подрасти и теперь сравнявшаяся размерами со средней упитанности страусом, бросилась ко мне на грудь.

— Ох… полегче. Ты уже большая девочка. На ручки не возьму. Самому бы к кому залезть.

Орлан легонько тюкнул меня клювом в плечо: мол, ничего, терпи, казак, а то мамой будешь. Потом развернулся, заслоняя собой, растопырил крылья и снова заклекотал. И каждый, кто услышал крик Синильги, не сомневался: к ней лучше не приближаться.