Эми Кауфман: Ледяные Волки

Как только Эннар вернется в Холбард, Сигрид будет точно знать, где искать Дрекхельм. И он знал, что она не согласится просто сидеть на этом знании.

Когда шум вокруг них перешел во множество мелких разговоров и драконы начали помогать своим раненым отправляться в лазарет, Андерс оглядел своих товарищей, старых и новых.

Рейна прижалась к Андерсу, положив голову ему на плечо. Эллюкка взяла у целителя холодную тряпку и наклонилась, чтобы положить ее на лоб Лисабет. Миккель наблюдал со своего места рядом с ней.

— Тебя ранили? — спросила Лисабет Андерса, глядя на него из-под компресса.

— Со мной все в порядке, — сказал он. Потому что, несмотря на все, о чем он должен был беспокоиться, несмотря на все, что пошло не так, он был в порядке.

Он дал им время подумать. И когда оглядел свою компанию, впервые за очень долгое время, он почувствовал, что сделал достаточно.

Сегодня никто не победил, но он спас их от травм, которые уже никогда нельзя было исправить.

Это было только начало.

Он понятия не имел, что делать дальше. Его друзья и сестра были ранены, а одноклассники были в бегах, залечивая раны, и, без сомнения, думали, что он предал их. Он был сослан на гору, полную драконов, которые не доверяли ему и не понимали его Ледяного огня. Он должен был быть готов заползти под камень и спрятаться там. Но это было не так.

Если Лейф прав, и храбрость делала то, что нужно, тогда, возможно, Андерс храбрее, чем он думал. Он делал вещи, которые не знал, что может.

Он провел всю свою жизнь в поисках чего-то, в чем мог бы быть хорош, как он мог бы быть полезен, место, чтобы принадлежать. Теперь, впервые, понял, что место, которому можно принадлежать — дом — это не то место, которое можно найти.

Это было место, которое ты создал. И хотя он еще не сделал этого, Андерс чувствовал, как никогда раньше, что со временем сможет это сделать.

— Давайте отведем Лисабет в лазарет, — сказал он. — Сначала о главном.

И когда они вместе помогли ей подняться на ноги, он почувствовал себя еще увереннее. Все изменилось, но это не должно было стать концом.

Это могло быть началом.