Эми Кауфман - Ледяные Волки

Сигрид снова заговорила:

— Кто теперь претендует на кровь Ледяного Волка и, достигнув двенадцатого дня рождения, выходит вперед, чтобы пройти испытание? Многие Валлентийцы с гордостью заявляют, что в их роду есть хотя бы один волк, но лишь немногие обладают даром, который позволит им трансформироваться. — От этих слов Андерса бросило в дрожь. Дар, о котором она говорила, мог в одно мгновение навсегда изменить чью-то жизнь. — С этим редким даром, — величественно произнесла Ферстульф, — приходит большая ответственность: обязательство поступить в Академию Ульфара. Тренироваться, чтобы вступить в Волчью Гвардию, и посвятить свою жизнь защите Валлена. Это означает жизнь солдата. Это означает…

Жестокий порыв ветра пронесся по площади, заглушая ее слова. Толпа зашаталась, некоторые упали, вокруг Андерса поднялись крики.

В одно мгновение он оказался в центре воспоминаний, которые это место всегда пыталось вернуть. Крик был ужасен, ветер нес дым, и когда Рейна схватила его, он краем глаза заметил какое-то движение.

Он обернулся, чтобы увидеть что-то огромное, движущееся среди моря корабельных мачт, и его мозг вызвал в памяти вчерашние слухи… воспоминание о драконе, которого он видел собственными глазами всего полгода назад.

Его разум превратил вздымающийся парус корабля в дракона, несущегося к порту… а потом ветер стих, и он увидел, что дракон превратился всего лишь в ткань, и понял, что крики затихают. Его сердце заколотилось в груди, когда люди вокруг него поднялись.

— Артефакты слабеют, — причитала женщина неподалеку.

— Это делают драконы, — прошипел другой.

На возвышении Ферстульф выглядела такой же спокойной, как всегда, будто ничего не случилось.

— Ветряные арки иногда требуют вентиляции, — сказала она, повышая голос, чтобы перекричать шум толпы. — Это лучше устроить ночью, когда никто не будет потревожен. Прошу прощения. А теперь давайте продолжим Испытание Посохом. Кто хочет присоединиться к Волчьей Гвардии и сыграть свою роль в защите нашего народа?

Толпа все еще роптала, когда пятеро детей возраста Андерса поднялись по ступенькам на помост, три девочки и два мальчика. Каждый из них был одет в свое лучшее платье, а последнюю девушку в очереди трясло так сильно, что Андерс был почти уверен, что она упадет со сцены прежде, чем доберется до Посоха Хадды и самого испытания. Андерс и сам еще довольно сильно дрожал после испуга, вызванного порывом ветра.

По меньшей мере, еще две дюжины детей стояли в очереди за шансом подняться на помост. Большинству из них это не удастся. За хороший месяц два-три кандидата успешно преобразятся. Андерс всегда жалел тех, кто терпел неудачу.

Первый мальчик шагнул вперед и встал в центре, когда один из охранников протянул Сигрид посох. Сигрид кивнула, и лицо мальчика утратило свой прежний цвет, почти сравнявшись с его прекрасными белыми волосами. Когда он заговорил, то так нервничал, что его голос дрожал, и тогда мальчик стал говорить громче, чтобы быть услышанным через шум толпы.

— Меня зовут Натан Хауген. Мой дед — Бергур Хауген был членом Волчьей Гвардии. Мою прабабушку звали Серена Андерсен, она была членом Волчьей Гвардии. Мой брат Николас Хауген преобразился три года назад и учится в Ульфарской Академии. Я требую крови Ледяного Волка и стою на суде.

Сигрид и многие из толпы кивнули, когда Натан искоса взглянул на Ферстульф. Даже со своего места в толпе Андерс видел, что Натан пристально смотрит на амулет, висящий на шее женщины.

Амулет представлял собой небольшое кольцо из серого полированного металла, подвешенное на кожаном ремешке и украшенное сложной рунической гравировкой. Были истории о том, что амулеты… что они позволяли волку говорить, когда ты лжешь, что они давали волку силу десяти человек, или, возможно, что они были единственным способом узнать истинного члена гвардии. Для чего бы они ни предназначались, Натан смотрел на Сигрид так, словно это был его билет в новую жизнь, и в каком-то смысле он был прав.

Но такой жизни у Андерса никогда не будет… он никогда не будет принадлежать к чему-то столь важному, как Ульфар, и у него никогда не будет родословной, которую он мог бы перечислить подобным образом. Рейна — это все, что у него есть, и ее более чем достаточно, напомнил он себе.

Но иногда, особенно в голодные дни, он жалел, что у него нет ни отца, ни матери, ни тети, ни дяди, ни бабушки с дедушкой.

Мальчик потянулся за Посохом Хадды, но заколебался. За эти годы его схватило столько рук, что бледное дерево стало гладким, а длинная полоса гравированного металла обернулась вокруг него спиралью. Посох был одним из самых важных артефактов в Валлене. Только самые могущественные были названы в честь своих создателей, а для волков, которых преобразовал Посох Хадды, это был билет в новую жизнь.