Макс Мах - Турнир

- Практически ничего, - ответил Трис и показал глазами на стоящих рядом с ним женщин. Означать это могло лишь то, что кто-то из гостей что-то об Источнике все-таки знает.

"Эва? - спросила себя Габи. - Возможно. Она дочь императора и его наследница, ей, наверное, положено знать..."

Впрочем, это было пока неважно. Будет еще время поговорить с Трисом с глазу на глаз, тем более, что ей тоже есть, что ему рассказать. Что-то, не предназначенное для чужих ушей.

- Продолжай...

- Серьезно? - спросила, когда Трис рассказал о том, что происходило с ее Даром.

- А ты, как думаешь?

- Извини, - Габи знала, разумеется, что такими вещами не шутят, и что последний, кто все-таки решился бы на подобную шутку, это Трис, но то, что он рассказывал, попросту не умещалось у нее в голове.

Скачки силы, взлеты - аж до пятнадцатого уровня, - и падения вплоть до нуля. Страшно, непонятно, интригующе, но, прежде всего, все-таки страшно.

"Остаться без Дара, - поняла она вдруг, - все равно что умереть..."

- Что теперь? - спросила после довольно долгой паузы, потребовавшейся для того, чтобы переварить услышанное и перевести дыхание.

- Несколько дней в постели, - твердо ответила на ее вопрос Серафина. - И это не обсуждается, мой коннетабль. Сейчас вы слабы, как новорожденный ребенок. Истощены, изнурены, обессилены... Это следует изменить. Будем давать вам общеукрепляющие средства и потихоньку "заговаривать" вашу физическую немощь. И кроме того, мне нужно последить за развитием событий хотя бы в течении двух-трех дней. Кто его знает, каковы могут быть последствия вашей агонии. Так что, не обессудьте, моя госпожа, я прописываю вам постельный режим.

Разумеется, Серафина была права. Того, что произошло с Габи, не случалось, кажется, еще ни с кем и никогда. Во всяком случае, о таком не слышал никто из присутствующих, а они, по ее мнению, знали все и обо всем.

- И что потом? - уточнила Габи, которая и не собиралась спорить с Серафиной. Она слишком плохо себя для этого чувствовала.

- Если все будет хорошо, дня через три-четыре приступите к тренировкам. Вы ослаблены недугом, мой коннетабль, ваши жизненные силы истощены, все это придется восстанавливать.

- То есть, в свет я в ближайшие неделю-две не выйду.

- Боюсь, что так, - кивнула Серафина.

- Но такие, как я не болеют, - едва не плача, произнесла Габи вслух то, что заботило ее сейчас больше всего.

- А ты и не больна, - пожал плечами Трис. - Ты была подло атакована каким-то неизвестным колдовством, серьезно пострадала, но осталась жива и сейчас восстанавливаешься, в том смысле, что оправляешься от ран.

- Не больна, а ранена... - повторила за ним Габи. - Да, пожалуй. Ты?..

- Я сделаю официальное заявление от лица клана, - объяснил Трис. - Нападавший неизвестен, как и тип проклятия, использованного им против тебя. Клан ведет расследование. Коннетабль оправляется от ран, но вскоре вновь вернется к активной светской жизни...

"А я вернусь? - это была жалкая мысль, и она не понравилась самой Габи. - Непременно вернусь!"

***

Она покинула постель только на третий день. Вышла к навестившему ее князю Трентскому на четвертый, но долго не продержалась - максимум полчаса, - и снова вернулась к постельному режиму. Что-то с ней было не так, что-то в ней, словно бы, сломалось, и никак не хотело поддаваться починке. Серафина и ее помощники чего только не пробовали, - и заговоры друидов, и заклинания золотой дюжины Асклепия, и панацею Иосифа Египетского, - но ничего путного из их попыток, увы, не вышло. И на пятый день, Габи поняла, что дела ее по-настоящему плохи, потому что никто - даже ее Золотой человек, - ей в этот раз не поможет. А Источник действительно не приходил. Исчез из виду и никак не давал о себе знать даже при том, что Габи, отчаянно нуждавшаяся в его помощи, только что криком не кричала, призывая его во сне прийти к ней и еще раз помочь. Она готова была на все, даже на целибат по эту сторону сна, если он ее, случаем, приревновал. Однако все ее усилия оказались бесплодны. Источник так к ней и не пришел. И к себе не пустил, закрыв перед ней проход к пещере.

"Сказал "нет", - признала Габи, - значит "нет".

Между тем, после схватки в императорском дворце - хотя скорее, это было все-таки избиение, потому что дать отпор у нее не получилось, - вернуться к прежней жизни оказалось совсем непросто. Разумеется, грех жаловаться. Она выжила и не утратила своего Дара, но так плохо, как сейчас, Габи себя ни разу в жизни еще не чувствовала. Недомогание, слабость, накатывающая волнами апатия и много чего еще, что не так уж просто выразить словами. Однако сдаваться она не собиралась. Не для того пережила чудо преображения, чтобы превратиться сейчас на самом пике успеха в немощную девицу, впавшую в меланхолию и общее убожество. Поэтому вечером того самого, пятого дня, она все-таки покинула постель, спустилась в казематы, служившие ей и другим кланникам полигоном "боевых искусств", и, проделав десятиминутный комплекс "разминочных упражнений", шесть минут кидала в цель молнии, огненные дротики и прочую опасную чепуху, включая сюда метательный нож, "слепленный" из туманной дымки.