Макс Мах - Турнир

"Надо будет спросить у Триса, - решила она, - он про такое должен знать! Это же, наверное, азы..."

Покончив с мышечными нагрузками, она спустилась в подвал. Здесь, в одном из прямых подземных коридоров по приказанию Триса соорудили стрелковый тир. Габи спускалась сюда, чтобы пострелять из револьвера или из охотничьего ружья, но по утрам она занималась здесь кое-чем другим. С шести до половины седьмого сюда никто не заходил, потому что Габи тренировалась в боевой магии. В ее арсенале было уже несколько приемов, разученных под руководством Триса. В основном, это были вариации на извечную тему "брось во врага камнем". Однако вместо камня в стену на противоположном конце коридора летели то огненные шарики, то отлитые из невероятно жаркого пламени крошечные стрелки, а то и вполне правдоподобные молнии. Все это она "бросала" с обеих рук, довольно далеко, метко и с огромной скоростью. Последним по времени достижением стал закрученный в тугую спираль огненный смерч, который летел горизонтально земле и не расширялся на конце, а напротив сужался. Бросив такой "буравчик" с левой руки, Габи пробила дырку в стальной пятимиллиметровой плите и, удовлетворенно хмыкнув, пошла принимать душ, пить кофе и переодеваться. А ровно в восемь утра она подкатила на своей черной "пантере" к резиденции герцогов Перигор шато дю То, расположенному в самом начале улицы Весталок.

Правду сказать, в искренность герцогини как-то не верилось. Такое вот спонтанное знакомство? Такой выброс положительных эмоций и мгновенно возникшее желание опекать и помогать? С чего бы это? Да и Трис предупредил, дескать, будь мол, "сестренка", начеку, поскольку такие женщины, как Мария Перигорская за "просто так" ни с кем не дружат, тем более с теми, кто может претендовать на ее корону. Тем не менее, встретили Габи радушно. Мария даже расцеловалась с ней, бросила, как бы невзначай, милый комплимент ее "роскошной" косе и тут же пригласила за стол:

- Будем завтракать!

Габи не возражала, тем более, что Мария ее не обманула: на стол подали настоящий обед. Сама герцогиня, впрочем, ела типично франкский завтрак, - круассан, масло и джем, - но для Габи чего только не наготовили.

- Не стесняйтесь, Габриэлла! Не знала, каковы, на самом деле, ваши вкусы и приказала повару проявить воображение.

Возможно, герцогиня думала, что, когда Габи говорила о своем аппетите, она шутила или преувеличивала, но это было не так. Встав в пять утра и отработав полуторачасовую тренировку, в восемь Габи была готова есть все подряд. Впрочем, практически сразу, едва она заняла свое место за столом, обнаружился очередной провал в ее сверстанном на скорую руку образовании. Она попросту не знала всех этих блюд. Никогда их не видела, не пробовала, не слышала их названий и не представляла, с чем именно имеет дело, и как это все следует вкушать. Какими, скажем, приборами она должна пользоваться в том или ином случае, да и вообще, что это такое, " вот это или то ?"

- Что это? - спросила она слугу, указав на блюдо, которое, возможно, являлось супом из крупно нарезанных овощей и говядины, во всяком случае, большой кусок мяса занимал в нем едва ли не треть объема. Впрочем, на взгляд Габи, в супе все-таки должно быть больше жидкости, разве нет?

- Суп пот-о-фё, - торжественно объявил слуга.

- Мария, - обратилась тогда она к хозяйке, - не сочтите за труд, прикажите кому-нибудь, кто в этом разбирается, дать мне более пространные объяснения. Я такого супа прежде не ела.

- В самом деле? - "удивилась" герцогиня, и Габи поняла, что ее в очередной раз проверяют.

Не верила Мария Перигорская, что Э'Мишильер, и в самом деле, простушка из провинции. Считала, наверное, что притворяется. Впрочем, Габи действительно притворялось, но не простушкой, - такой она как раз и была на самом деле, - а аристократкой, которой ни коим образом не являлась.

- Я выросла в Аквитании, - озвучила она придуманную для нее Трисом легенду, - точнее в маленьком замке в горах на юге Беарна. Растили меня простые люди, которых мой отец привез отсюда, из столицы. Поэтому я не говорю ни по-гасконски, ни по-окситански или на баскском языке. Кормили меня сытно, но просто: овечий и козий сыр, оливки, мясо, яйца и молоко. И снова мясо: дичь или баранина, в основном. Но могли зажарить и козленка. Еще были пироги со всякой ерундой и разбавленное дрянное вино.

Трудно сказать, поверила ли ей хозяйка дома или нет, но с кухни был вызван некто в белоснежном поварском фартуке и высоком колпаке, и он давал теперь Габи пояснения к каждому из подаваемых на стол блюд. А яств, к слову, было много и очень разных: жареная на решетке баранина с беарнским соусом, тарт фламбе в честь алеманской ветви клана Мишильер, салат нисуаз и многое другое, не считая десерта, который стоял из меренг, эклеров и еще каких-то невиданных и не пробованных прежде сладостей. И, разумеется, они с хозяйкой дома пили вино: белое - Шато д'Икем и красное - Сент-Эстеф. Габи вино пить научилась совсем недавно и поэтому осторожничала, сославшись на то, что впереди долгий день, что, в принципе, соответствовало действительности. Она ела и слушала Марию, лишь изредка делая маленький глоток вина. Впрочем, герцогиня тоже не злоупотребляла. Просто отпивала из своего бокала чуть больше и несколько чаще, чем это делала гостья.