Ярослав Гжендович - Конец пути

— Было тут восемь человек, в том числе две женщины и двое детей, — пояснил Вуко, когда отряд собрался, все еще со стрелами на тетивах и взведенными арбалетами в руках. — Охотились и выжигали уголь. Похоже, у них заканчивались припасы. Стояли здесь лагерем дней десять. Змеи пришли оттуда, — показал кончиком меча. — Вот так просто и сразу атаковали. Закидали курень факелами или драконьим маслом, а потом зацепили его «кошкой» и обрушили на головы людей, которые были внутри. Те двое сражались до самого конца, а когда погибли, то упирались в спину друг друга. Не знаю, со сколькими — или с чем — они сражались, но не видно, чтобы кого-то смогли убить. А потом Змеи ушли, забрав с собой остальных. Ничего не понимаю. Они спешат. Куда-то направляются. Затирают следы. А потом, не раздумывая, бросаются на первых же людей, которых встречают. Сдурели они или как?

Спалле сплюнул сквозь зубы.

— Это твари, — пояснил Грюнальди. — Всегда так было. Сражаются не за трофеи, не за честь. Как бешеные волки. А нынче, с их змеиным королем, сбрендили окончательно.

Драккайнен покачал головой, потом махнул рукой на восток.

— Туда повели уцелевших. Связали их одной веревкой и поволокли за собой. Зачем? До Земли Змеев — немалый кусок дороги. Через эти горы — пара недель марша. Зачем им пленники? Будут их задерживать. Некоторые ранены, их нужно кормить и обогревать, иначе умрут. Да и какой толк от нескольких рабов? Где логика? Они же не сошли с ума. Тут явно что-то не то. Может, ван Дикен и затуманил им головы, но они ведь не кретины.

— Сейчас зима, — заметил Боярышник. — Ты говорил, что они начали пожирать людей. Может, пленники — провиант для Змеев?

— Тогда бы их разделали, — мрачно заметил разведчик. — С мясом меньше хлопот, оно не сдерживает марш, а на морозе не испортится. По лошадям. Мы выдвигаемся. Теперь у нас есть шанс сократить дистанцию. Пока мы собирались, у них было часа полтора. Теперь можем наверстать время.

Грюнальди сунул два пальца в рот и свистнул Вьюну, что вышел из леса, ведя под уздцы коней.

За поляной след и правда был заметней, зато и лес сделался гуще, стало полно низко свешивающихся выкрученных веток, согнувшихся под тяжестью снега, скал и колючих кустов, цепляющихся за одежду.

Они без слов вскочили в седла и теперь шли вперед без передыху. Время от времени Драккайнен останавливал отряд, сбрасывал капюшон и прислушивался, пытаясь поймать инородный звук. Скрип и побрякивание упряжи, фырканье лошадей, лязг снаряжения, крики похищенных — хоть что-то. Но стояла тишина. Только время от времени в ветвях хвойных деревьев раздавался вой ветра, птичьи крики, плеск ручья среди обледеневших камней или мокрый шорох снежных шапок, падающих с деревьев. Ничего больше.

Через час лес поредел, они вышли на пологий луг на склоне. Безукоризненную белизну снега уродовала только вытоптанная метра в полтора тропа, идущая траверсом вниз, к следующей границе леса и скал. На вытоптанном снегу было больше брызг и капель крови, порой отчетливо отпечатывался след упавшего человека, порой — только ямки от ладоней и коленей. Однако Змеев и их пленников не видно.

— Долго так их гнать они не смогут, — сказал задыхающийся Спалле. — Если пленники зачем-то Змеям нужны, тем придется дать им отдых.

— Они играют со змеями, пекут людей, поклоняются вконец сбрендившему Деющему… Ты видел, чтобы какой-то Змей сделал что-то, как человек рассудительный? — спросил Грюнальди.

— Скоро мы их увидим, — заявил Драккайнен. — Или они нас. Если бы не этот лес, это наверняка бы уже случилось. Не станем ехать центром луга, по тропе. Держимся линии леса и следим, чтобы иметь укрытие, пусть бы и пару кустов. Пока удастся не выходить на открытое пространство.

Внизу склона след вел вдоль ручья, среди густого леса и стройных, словно мачты, стволов. Едва они въехали между деревьями, Драккайнен вскинул кулак и замер в седле, прислушиваясь, а потом сделал несколько жестов. Указал пальцами на свои глаза, поднял руку, махнул ладонью.

Скальник подъехал к Грюнальди и встал стремя в стремя, наклонился к мореплавателю.

— Что оно значило? — выдохнул почти неслышным шепотом.

— Кто-то здесь есть. Смотрит на нас, — прошептал Последнее Слово в ответ.

— Я тоже это чувствую.

Дальше они двинулись осторожно, со щитами в руках, обнажив оружие. Только Вьюн, едущий последним, перекинул ногу через седло и уселся боком с арбалетом, внимательно поглядывая на дорогу за нами.