Дмитрий Басов - Кольцо

Глаза леди Морвен на мгновенье прищурились, но она больше ничего не спросила.

— Патроны? Мешок Далласа! И вода! Ну, вы, пацаны, молотки! Где мешок-то?

— У Рори.

— Отлично.

Барт и леди Морвен пошли от завала.

Элле постоял секунду-другую, затем ему в голову пришла мысль, что в этих тоннелях если и можно будет похоронить Дэна — то только здесь. В стеклянном полу невозможно проковырять даже дырку, а в завале… Почему-то казалось правильным оставить Дэна здесь, на месте его последнего боя. Настоящего. Насмерть. И это был бой покруче Кубка Лимана. Вряд ли Аран смог бы сделать больше.

Он увидел неподалёку валяющуюся трубу Рори. Подобрав её, опустился возле осыпи на колени и стал долбить яму.

Через несколько минут вернулась леди Морвен.

— Это… будет могила? — догадалась она.

Элле, исступлённо ковырявший каменную крошку и выгребавший её руками, откинул со лба мокрые волосы, кивнул.

— Мы хотели забрать его наверх. Но, может быть, ты прав: так будет лучше. Когда-нибудь их перенесут. Всех четверых… пятерых. В более достойное место.

Он не знал, о ком — о пятерых — она говорит, поэтому промолчал, продолжая свою работу.

Подошли Рори и Барт, дело пошло быстрей.

В КОНЦЕ ПУТИ

Дэн лежал на спине; его меч Элле положил с ним рядом.

Тани отёрла лицо Дэна платком, поцеловала в щёку. Она больше не плакала, лицо её словно окаменело.

Яма в завале была неглубокая: Дэн лежал в ней, словно в лодке. Элле вспомнил какой-то старый фильм со странной, разрывающей душу музыкой… Там то ли раненый, то ли уже мёртвый парень уплывал на лодке в океан. Так же лежал недвижимый, молодой…

Рори укрыл Дэна своей разорванной курткой и кинул первую горсть щебня. Сверху, с осыпи, каменное крошево легко катилось вниз. Больше, больше… И вот уже снова всё как было — завал, камни… Пора было уходить.

На выходе в буровой зал их ожидал Камул, незаметный и неподвижный как изваяние. Он бесшумно поднялся:

— Всё тихо. Нужно поискать оружие, где-то должен быть ещё автомат.

Быстро осмотрев зал, нашли его. Он выглядел так, будто его сунули под кузнечный молот. Барт с трудом отщёлкнул магазин — тот оказался пустым.

На выходе, возле лестницы наверх, Барт и Камул заняли оборону, напряжённо вслушиваясь в звуки из темноты.

Леди Морвен распорядилась:

— Я вперёд, открою люк. Уважаемый Рори — за мной, поднимает рюкзаки. Потом Тани, Эльсар. Барт, Камул — прикрывают. Подниматься по одному, внизу не стоять, чтобы на голову не упало… — она хмыкнула, — …чьё-нибудь неловкое тело. Всё, начали!

Она ловко вскарабкалась по узеньким скобам, глубоко вбитым в стену тоннеля.

Через некоторое время сверху донёсся её голос:

— Следующий.

Рори, увешанный рюкзаками, осторожно стал подниматься вверх.

Минут через десять все были наверху, а здоровенный пожилой гном закрыл за ними тяжёлую стальную крышку люка.

Элле с любопытством огляделся.

Полутёмная труба, размером меньше тоннеля раза в четыре; низкий потолок, не позволяющий встать во весь рост. Люди, гномы, расположившиеся вдоль трубы, разгороженной ящиками наподобие железнодорожного вагона на маленькие открытые отсеки. Несколько пар глаз — любопытных, удивлённых, озадаченных.

Леди Морвен повела ребят влево от люка, в самый конец этого странного жилища. Точнее — в конец расположения этого маленького войска: труба уходила дальше, теряясь во тьме. Под потолком редкой гирляндой тянулись малюсенькие лампочки, не столько освещавшие, сколько помогающие ориентироваться.

Ребятам быстро организовали какие-то надувные коврики, обработали раны: больше всех досталось Рори. Потом принесли ворох шуршащих пакетов. Оказалось — чипсы.

— Чем богаты. — Леди Морвен как-то мрачновато улыбнулась. — Надеюсь, теперь у нас достаточно воды, чтобы запивать… это.

Глядя, как детки дружно хрустят картошкой, она только покачала головой.

Тем временем Барт, подняв высоко две десятилитровые канистры, весело возвестил:

— Вода! Больше, чем по две фляги на человека! Да ещё патронов немного. Живём, братва!

Народ оживился, приглушённо загудел.

Молчаливый Камул протиснулся вслед за ребятами и занял пост с самого края, на границе темноты.

Барт, окружённый — насколько это было возможно — народом, негромко, но возбуждённо описывал увиденное. Качали головами недоверчиво, поглядывали в сторону ребят.

— Нет, я сам поверить не могу. Стоим в этих пауках чуть не по колено — вот Эру клянусь, их там с полсотни набито было! Я спрашиваю: «Как вы их так?» И тут смотрю, у пацана ножны на боку; в темноте-то не заметил… И он меч достаёт, а лезвие всё в крови…