Юрий Погуляй - Шут из Бергхейма. Книга третья

Под стенами Твердыни в повозки собирали камни, чтобы отвезти их к портальной и завалить выход.

От армии Райволга осталось не больше трех десятков тварей. Тёмный бард выжил, и сейчас стоял рядом со мною пока его подопечные помогали тягать булыжники и отломанные куски крепостных стен к отбитому лагерю.

— Это… А чё дальше? — спросил я, задрав голову и глядя на врата в рейд. — Какой план?

— Заходим… — сказал Головастик. — Нельзя терять время.

Слева и справа от нас замерли игроки других фракций. Неполных.

— Это… Вот так просто? Заходим и всё? — не поверил я.

— А чего ждать? — повернулся ко мне шаман. — Егор. Мы дошли. Теперь дело за малым.

Я покосился на светлолесцев и айвалонцев:

— Спасибо, ребята.

— Удачи, — сказал ШпалернаяДва. Чуточку угрюмо. Клюка подмигнула мне. Ломоносов буркнул что–то себе под нос, но получил тычок от Жиробаса.

— Помните договор, — громыхнул монах. — Не забудьте про остальных…

— И всё–таки это не честно! — возмутился Ломоносов. — У них фора. Когда ещё наши вернутся?

— У вас тоже фора, — сказал Ушан. — Вас хотя бы десять. Мы здесь для того, чтобы вышел хоть кто–нибудь. Помнишь?

Чародей Светлолесья умолк.

Головастик уже растворился в воздухе, войдя в Твердыню. За ним последовали остальные. Последним вошёл я, сказав, напоследок, ещё раз:

— Спасибо.

В глазах рябило. Людям с эпилепсией входить в подобные места противопоказанно. Этот уродец, что запихал нас в игру, наверняка предпочитает кислотные и мельтешащие смайлики в мессенджерах. И, сто пудово, голосовые сообщения!

Пещера сверкала. Сотни факелов отражались от зеркал, вмурованных в стены. Тени плясали на границах ниш, грубо вытесанных в скале.

— Скудненько, — прокомментировал я убранство. — Мрачновато, но скудненько.

Головастик деловито зашагал вперёд, пересекая зал. На том конце потолок снижался. Да и вообще сложилось впечатление, что сначала выдолбили залу, а потом решили, что дальше рубить камень — лень, и поэтому с соседним помещением надо соединять коридором, а не красивой аркой.

— Он ответил тебе? — тихо спросил Женя. И даже столь негромкий голос прозвучал оглушительно.

— Нет, — я понял, о чём он. Удержался от того, чтобы посмотреть на Свету. Знаем мы, как недомолвки и странные взгляды вводят людей в паранойю.

Призыватель разочарованно кивнул, протянул руку заклинательнице. Нежно сжал ладошку возлюбленной и пошёл за Головастиком.

— Чего стоите? — обернулся тот. — Идёмте скорее.

Ловелас тронулся с места, опередив Олега и Мишу.

Я, Стас, Кренделёк и Игнат — остались.

— Знаете, о чём думаю? — сказал разбойник. Стряхнул с рукава невидимый огонь. Не излечился ещё, бедняга.

Никто не ответил.

— Это ведь только начало, бля, — продолжил Кренделёк. — Освоение контента. Игра только начинается…

Я думал о том же. Столько сил вбухали просто чтобы зайти в подземелье. Вымотались. Сожгли все ресурсы и армии. Выгрызли небольшой буфер времени, пока не оклемается Роттенштайн. А ведь он не один. Хиттолампи, Гхэулин, Ксенство — тоже здесь. Пята Титана, если умудрилась уцелеть во время делёжки территории. Да и Светлолесье с Айвалоном пусть и были нашими союзниками, но чёрт его знает, какие демоны закопались в головах Алины и Волхова. Мы ведь вон, внутри. А они снаружи… Слова правильные, красивые. Сойдутся ли с поступками?

Да и весь шмот утерян. Это как будто в хай–энд контент приходить в доспехах из обычного подземелья. Тупо не хватит здоровья, урона, хила… Проценты решают всё. Впрочем, у меня есть козырь в рукаве. Надеюсь.

Озвучивать его пока не хотелось. Чтобы не сглазить.

— Если твоих, снаружи, расхреначат, то мы сюда ведь больше не войдём… — Юра не унимался.

— Отставить панику, — ответил ему я. — Как говорил один хороший человек — пренебречь, вальсируем. Если что — это был не я. Не кисни, Юрчамба. У меня там соратники снаружи, на связи. Предупредят. А там уже по ходу дела решим.

— Идите уже! Нужна ваша помощь! — крикнул Головастик.

Мне на плечо опустилась рука Стаса. Бард улыбнулся, сжал пальцы и пошёл вперёд.

Зал перетёк в широкий коридор, стены смыкались, будто вели к бойнице дота. На полу, перед сужением каменного створа, тлел просторный круг. Ребята стояли внутри него и ждали нас.

Я переступил черту последним. Едва нога коснулась тлеющего камня — что–то захрустело впереди. Каменные двери поползли в стороны, отворяясь.