Татьяна Иванова - Охотники на Велеса [СИ]

— Ярослав не сумел найти главное капище Велеса той земли. Оно находится где-то возле Муромля, и тайну его местные жители тщательно берегут. В те же края подался и Коснятин, бывший наш новгородский посадник, возненавидевший князя. Возненавидевший после того как понял, что тот намерен последовательно вводить на Руси христианство. Не доверяет он, вишь, Царьграду. А кто этому Царьграду доверяет?.. Не знаю, помнишь ли ты Коснятина, Ингигерд, остальные-то вряд ли. Ярослав тогда сразу же услал его в Суждаль. Не ожидал, что и в Залесье он ко двору придется, с волхвами местными споется. Недооценил властного и решительного посадника. Мог бы и вспомнить, как тот властно лодьи князю и дружине велел рубить, когда Ярослав собирался бежать из Новгорода. После поражения от Болеслава. Тогда князь посадника новгородского послушался, в Новгороде остался, новое войско набрал и победил. А теперь решил по-своему поступить, вот Коснятин и взъярился.

Ярослав недавно посетил Суждаль, но опального новгородского посадника там не оказалось.

Разумею вот что. В Суждале мятеж подавлен, но в соседнем Муромле что-то замышляется. Туда подался бежавший от княжьего гнева Коснятин, туда же направляются, по точным слухам, Всеслав с тайными поручениями князя Болеслава, и братец его названный, полоцкий. А уж в полоцкой земле волхвов пруд пруди, а из дюжины баб двенадцать ведьм…

— Нет, ты постой, батюшка, — не выдержала баба Мила, — Как это ваш дурень Всеслав с волхвами общаться собирается, грамотей такой лыковый? Увидел подвешенную крысу и осудил девку как ведьму. Мало ли для чего крысу подвесить вздумалось? Может, провялить потребовалось…

Княгиню Ингу передернуло.

— А откуда вообще в той лесной времянке крысы? — внезапно спросил Рагнар. — Я понимаю, в деревне, рядом с человеческим жильем. Но в лесу. В месяце серпне… Через сколько времени крысы набежали, Любава?

— Часа через два после моего прихода. Я сушняк собрала, огонь развела, поужинала, все убрала, даже задремала. Проснулась от раскатов грома. И крысиной возни.

— Они унюхали твой ужин и набежали. Рядом должно быть человеческое жилье. Но ты ночевала в лесу.

И все посмотрели на бабу Милу. Она была местная жительница.

— Рассказывай подробнее, Любушка. Где свернула из Ольгина, что за времянка такая?

Любава подробно рассказала, и баба Мила поскучнела. Она сидела на лавке, несчастная, маленькая, сгорбленная, Любаве стало ее отчаянно жаль, хотя она и не поняла, чем так расстроила добрую старушку.

— Там раньше, лет так пятнадцать назад или чуток поболее, было капище Велесово. Деревня при нем, дворов этак сорок. Капище как разорили еще при князе Владимире, так деревня и опустела. Заросло все. Да только люди говорят, что нечистое это место. Призраки ходят, голоса слышны, огни горят. Дорожка мимо той лесной времяночки как раз в ту деревню ведет…

— Крысы призраков не едят, Людмила, — вмешался Гостомысл, — и их призрачной пищей не питаются. Разумею, жрецы Велеса это место не совсем покинули. И Всеслав это отлично знал, когда ехал. Он подтвердил твои слова о том, что ехал в Ольгино за целебной водой?

— Не-ет, — протянула, вспоминая, Любава. — Я ничего не подтвердила, и он тоже.

— Разумею так. Брат у Всеслава умирает. Он в отчаянии бросается за помощью к Велесовым жрецам. Встречает рядом с капищем рыжую девку. Кругом гроза, молнии, гром. И крыса в круге веток, подвешенная у входа. Не так уж и глупо с его стороны, принять тебя за ведьму.

Он замолчал. Княгиня крепко обняла Любаву за плечи.

— Продолжай, — велела она воеводе. — Говори, что задумал.

— Разумею, надо отправить Любаву в Муромль. Пусть послушает и нам донесет. Плохо, что у нас нет ни одного послуха в таком важном месте.

— Нет, — сразу же сказал Рагнар, — она туда не поедет. Опасно для девицы. Согласен со всеми, что Любаву отсюда нужно на время убрать. Поедешь со мной в Царьград, Любава?

— Поеду, конечно, — обрадовалась девушка, — хоть одним глазком женские монастыри посмотрю.

— Не время сейчас в греческий монастырь уходить, — терпеливо продолжил Гостомысл. — Император Василий немолод, а после него, разумею, неспокойно там будет… Любава не одна поедет, Рагнар. Пошлем туда воина какого болезного, лекарку Любаву при нем. Воина болезного, но богатого, с охраной. А слухи, что Любава не лекарка, а ведьма, сам Всеслав и распустит. И в колдовском Муромле ты придешься, Любава, ко двору.

— Мне этот план не нравится, — резко сказала Ингигерд, по-прежнему обнимая названную сестру за плечи. — Сложный он и нелепый.