Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Почему вы не женились, маркиз Бархат?

— Вилар, — сказал он еле слышно.

Малика улыбнулась:

— Вилар, почему вы не женились?

— На ком?

— Ваше сердце умеет забывать одну любовь и встречать другую. — Устремив взгляд в небо, Малика прищурилась от солнца. — Это счастье.

— Мне никто не встретился лучше тебя.

— Может, вы не искали?

— Не искал.

— А давайте, я вам помогу.

— Малика…

Она повернулась набок и, согнув руку в локте, подпёрла щёку кулаком:

— Расскажите, почему вы не женились раньше. До знакомства со мной.

— Малика!

— Вы знаете мою тайну. Я хочу знать вашу. Справедливо?

Немного подумав, Вилар кивнул:

— Без имён.

— Это нечестно.

— Своим признанием я скомпрометирую замужнюю даму.

— Так она уже замужем? — Малика пощёлкала пальцем по локтю Вилара. — Я никому не скажу, как её зовут. Обещаю.

Он поймал её руку и легонько сжал. Мягкая, тёплая ладонь выдала его волнение, но Вилар хорошо держался, и лишь глаза стали ярче.

— Это её тайна, не только моя.

— Ладно. Рассказывайте без имён.

— Положение её отца было выше моего.

— Я читала брачный законник Тезара. Там ничего такого нет.

— Есть законник, а есть правила чести.

— Какие?

— У дочерей титулованных дворян нет титула. Да, их называют герцогиня, маркиза, графиня, виконтесса — по титулу отца, — но на самом деле они просто дворянки с определённым положением в обществе. Женщины получают титул, когда выходят замуж. Считается дурным тоном понижать положение незамужней девицы или вдовы. Король одобряет равные браки, либо браки, где жена стоит ступенью ниже мужа. У дворян без титула всё упирается в состояние жениха. Хочешь жениться на богатой дворянке — будь добр заработай и создай те же условия, к каким она привыкла в доме отца.

— Вы полюбили герцогиню?

— Я не буду отвечать.

— Ну а кто ещё выше маркиза? Дочь князя? Короля? Королева?

— Я не буду отвечать, — повторил Вилар.

— Как же вас так угораздило? Сначала в королеву, потом в меня.

Вилар покачал головой:

— Угораздило. Я влюбился в носительницу древнейшей фамилии, в хозяйку этих земель. Моруны, как и ракшады, принципиально не присваивали себе титулы, считая себя высшим благородным сословием.

— Начитались сказок? — проговорила Малика и, высвободив руку, села.

— Это знает Кангушар, знает Йола, знают все древние народы, но почему-то молчат. Будь вы простыми селянками, на вас бы не устроили охоту.

— Предательство Зервана…

— Исчезновение, — поправил Вилар.

— Предательство Зервана, — повторила Малика, — разрушило нашу систему идей, представлений и взглядов. Теперь мы никто. А Йола старый болтун.

— Не болтун. Я поинтересовался, какая у него фамилия. Он сказал, что у ориентов есть только имена. Я удивился. Ты ведь Малика Латаль. Он объяснил мне. Дочь моруны берёт фамилию матери и является продолжательницей рода. Сыновья берут фамилию отца. Твои братья ходили бы без фамилии, как все ориенты.

— Братья… — Грустно улыбнувшись, Малика подтянула колени к груди и опустила подбородок на колени.

— А потом я спросил у Кангушара, какой титул был у советчицы Зервана. И он сказал, что моруна — это и есть титул. Сказал, правда, не сразу, зато поспешил меня успокоить, что с уходом морун на полуостров Ярул этот титул изжил себя.

— Вы долго страдали?

— Когда?

— Когда Великий не отдал вам Элайну?

Наклонившись, Вилар заглянул Малике в лицо:

— Это не Элайна.

— Её муж герцог Гаяри владеет герцогством. Он маленький правитель. Поэтому Великий выдал свою дочь за него.

— Это не Элайна.

— Я никому не скажу, а вы забудете, что сказал вам Йола и Кангушар.

— Я, конечно, могу забыть, но учти: Адэр это знает.

Малика вскинула голову:

— Знает?

— На заседаниях Совета постоянно поднимается вопрос о морунах. Как-то Адэр сказал: «Давайте разорвём страну окончательно: маркизов поселим в Бездольном Узле, графов в Нижнем Доле, меня закроем в замке, и забудем друг о друге». Не думаю, что кто-то увидел в этой фразе буквальный смысл. Но я-то понял.

— Пройдёмся? — предложила Малика.

Вилар помог ей встать и отряхнул брюки.

— Вы не запачкались, но брюки помяли.

— Всё равно переодеваться. Через час уезжаю в Ларжетай, — сказал Вилар и пошёл рядом с Маликой. — Я приехал с тобой поздороваться и сказать, что это было единственно верное решение.

— Какое? — спросила она, глядя на крышу замка, виднеющуюся над кронами деревьев.