Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

— Владения Дома Рептилий слишком близко к Лабиринту и со временем становятся ближе, — без промедления и с неизменным бесстрастием начал отвечать Глам. — Поэтому меры против дезертирства — необходимы и разумны. Притом часть этих мер имеет артефактную природу…

Эхенд Лорвамэтеш

— Я рассчитал удар. Точно предельно. Она не должна была умереть.

— Тогда почему она мертва? — тихо, страшно спросил Грийс.

— Убрала щит. В последний бун. Перенаправила Силу в атаку. Не успел изменить заклятье.

— Перед ликом нашего прародителя, моего деда — повторишь?

— Да.

— Ты сказал, — подытожил старший из присутствующих Рэхлонд, словно заразившись от собеседника лаконичностью. — Я услышал.

Старший мастер Крыла Битвы остался непоколебим… внешне.

Невозможно прожить в Нарадуме десятки ванаг и остаться политически наивным — даже испытывая давнее, осознанное, выстраданное отвращение ко всякой политике. А минувшее дело, закончившееся вполне сокрушительным провалом, политикой не просто пахло. Оно ею смердело.

Пропиталось от корней до самой кроны, насквозь. Сочилось, как открытая рана — алой кровью прямиком из порванной артерии!

Даже если вспоминать одни только факты…

На штурм Двадцать Первого Скального явился самолично Ловец Ветров, а на его защиту — не кто-нибудь, а сам Грийс Громоязыкий.

Фарго Кривоплёт, обычно осторожный до трусливости, взялся сводить какие-то свои счёты настолько не ко времени, что сдох. Рядом с Долигом Рэхлондом, рядом с ним, Эхендом, против вчерашних младенцев с едва развитым Даром — и сдох!

Те самые младенцы, кстати, до всей этой мути очень и очень достойно держались против Погонщиков. Так достойно, что убили многих из них. Свершив немало деяний, что даже по отдельности стоили бы блокировки клейм, у кого они были. А у кого не было — присвоения внеочередных званий мастеров. И для всех выживших, клеймёных ли, нет ли — амнистии за применение запретных знаний и сил. Используемое к вящей славе Дома, против ненавистных Рептилий, запретное утрачивает это имя…

Но дальше — больше. Стоило умереть машир Ниллиме, подозреваемой в запретном (но явно не только и не просто одной из преступивших запреты!), как Ловец Ветров, не теряя ни бун времени, развернулся и отступил. Хотя доставить новых неприятностей Грийсу ещё мог. Ох как мог! Но, видно, самую крупную неприятность уже вывалил. Вопрос только, каким именно хитрым манёвром… сговор с Фарго? Да нет, быть того не может! Но всё равно — как?..

С учётом всего этого (а также обстоятельств, остающихся в тени, но ощутимых верховым чутьём интуиции) даже куда менее опытный разумный, чем Эхенд, осознал бы на загривке ледяную хватку бед. Причём грозящих не лично ему — это было бы не впервой и не страшно, с этим он справится, всегда справлялся! — но всему Дому.

— Что вы делаете, раа Рэхлонд? — спросил меж тем Долиг. — И как я могу помочь?

— Делаю? Ритуал. Помочь? Отойти и не мешать! И уберите подальше шхартов!

— Повинуюсь, раа.

Старший мастер Крыла Битвы, что в Лабиринте, поспешил исполнить глухо рычащий приказ молча и в точности. Поражение, нанесённое ему клеймёной машир — а лгать самому себе он зарёкся давно и понимал: то было именно поражение и ничто иное! — отягчало его дух.

Да и смерть Зарма… ненужная, лишняя… повернись обстоятельства чуть иначе, и он, своей кровью искупивший любые вины, должен был снискать награду. Одно то, как его до последнего пытались вытащить подчинённые… Эхенд умел замечать и ценить такие достижения. Непростые способности, позволившие повергнуть Фарго, уж точно могли бы лишить жизни Зарма. Но этого не случилось. Значит, отпрыск рода Хоррев, вопреки первому, малоприятному впечатлению, оказался достаточно умён и гибок. Он сумел измениться, отбросить лишнее, обрести недостающее, заслужить уважение подчинённых — и мастера Крыла Битвы заодно. Блистающей звездой своего поколения мог стать этот юный грерод… многие могли бы, Зарм не первый и не последний, кто мог бы добиться очень многого…

Если бы не политика.

Порою — и чем дальше, тем чаще — Эхенду всерьёз казалось, что судьба не дружественна к разумным. Что она прицельно карает за открытость и честь, за ум и силу. А выживают — хитрые, подлые, слабые в коленях, гибко-ядовитые, хладнокровно-жестокие. Иначе почему Дом Зверей уступает Дому Рептилий всё больше и больше территорий раз за разом?

«Ненавижу интриги. Ненавижу интриги. Ненавижу интриги.