Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

— Ну, я имел в виду — мужчин с сомнительной репутацией… Тех, кто воспользуется вашими…

— Инстинктами, — подсказала она с насмешкой, когда он запнулся. — Иными словами, я молода, глупа, моя плоть может взбунтоваться, и тогда я брошусь в объятия любовника. А любовник этот начнет влиять на мою политику. Вы эту мысль пытались выразить столь косноязычно, что у меня от попыток понять вас разболелась голова?

— Э… в общем и целом… Да! — выпалил Диган. — Проклятье, я ведь пытался быть вежливым!

— Вы назвали меня глупой распутницей, — пояснила Катурия. — Так, по-вашему, выглядит вежливость? Впрочем, в представлении такого мужчины, как вы…

Она не завершила фразу.

Диган сказал нарочито грубо:

— Я воин и не умею выражаться обиняками. Да, я считаю, что баба на троне испортит все дело, потому что рано или поздно найдет себе повелителя и отдаст ему в руки все. Власть, деньги, страну, собственного ребенка. Любой бабе нужен хозяин. И этим хозяином должен быть я.

— Как вы себе это представляете? — прищурилась Катурия. Казалось, разговор забавляет ее.

— Вы должны выйти за меня замуж, — объяснил Диган. — Наследником объявим Борока. А я буду держать вас в узде.

— И следить за моими инстинктами? — хмыкнула Катурия.

— Да или нет? — настаивал Диган.

— Нет, — ответила Катурия.

Он не ожидал подобного ответа, она поняла это по его лицу. До сих пор он был полностью уверен в успехе. Проклятье, да принц Диган искренне убежден был в том, что такая женщина, как Катурия, захочет связать с ним свою жизнь. По доброй воле отдаст в его руки свое будущее, свои способности, свою душу, ум… и тело.

Гнев вспыхнул в сердце Катурии, и она мысленно поклялась уничтожить Дигана при первой же возможности. Этот самоуверенный болван не будет шляться по ее дворцу и пялиться на нее так, словно она — его сбежавшая собственность! Никогда!

— Дорогой брат, аудиенция окончена, — произнесла Катурия ледяным тоном. — Я никогда не стану вашей женой. Я открыто заявляю о своем праве на престол моего покойного мужа. Убирайтесь из моих апартаментов, пока я не позвала стражу. Вы меня слышите? Убирайтесь! Вон отсюда!

Диган оглядывал свои войска. Младший — теперь уже единственный — сын покойного императора — сидел на белом коне, накрытом алой шелковой попоной. Диган был заметен издалека — рослый, мощный, в высоком позолоченном шлеме. Несметное воинство встало под его знамена. Дигану не стоило большого труда собрать свыше десяти тысяч солдат. Многие местные властители, таны, пришли на его зов, едва лишь Диган прислал к ним известие о начале гражданской войны и о бунте Катурии.

Вдова Нотона захватила столицу Империи Света. В ее руках оказались дворцовая стража и городская гвардия. В первые дни конфликта Дигану было смешно наблюдать за потугами Катурии. Он не сомневался в том, что до вооруженного столкновения не дойдет. У Катурии попросту не хватит сил долго удерживать столицу. Гарнизон не устоит перед той армией, которая постепенно сходилась под знамена Дигана.

Но по прошествии четырех дней вся веселость Дигана иссякла.

Ему начали открываться совершенно неожиданные вещи.

Во-первых, он понял, что его демонстративный уход из дворца, а затем и из столицы был большой ошибкой. Не следовало оставлять Катурию без присмотра. Диган сильно сомневался в том, что ему удалось бы решить дело одним ударом кинжала — убить Катурию, даже когда она внешне выглядит беззащитной и уж точно безоружна, не так-то просто: магия, которой она владеет, наверняка защитит женщину. И все же лучше было бы оставаться поблизости и не выпускать мятежницу из вида. А так Катурия преспокойно заняла престол и объявила Дигана бунтовщиком.

Во-вторых, до Дигана дошло, что далеко не все таны и более мелкие землевладельцы разделяют его личную точку зрения на противостояние с Катурией. Все больше и больше местных властителей приходило к выводу, что Катурия — лучшая кандидатура на престол, нежели Диган.

Что с того, что Катурия — женщина? В конце концов, она не объявляет себя императором. Она лишь претендует на регентство при малолетнем Бороке. А Борок — законный наследник после смерти Нотона.

Что с того, что Нотон отрекся? Его отречение не было признано официально, оно не успело стать законом. О нем даже не объявили через герольдов по всей стране — Нотон умер прежде, чем это случилось.

Итак, Борок — законный наследник. И править от его имени должна его мать. При участии мудрых советников, разумеется. А коль скоро самые знатные и богатые таны переметнулись на сторону мятежника Дигана, шанс стать доверенным лицом при Катурии появился у любого из менее значительных и менее знатных землевладельцев… Кому не захочется выдвинуться при новой власти?