Терри Пратчетт - Вещие сестрички [litres]

На своей полянке в лесу ведьмы вели следующий разговор.

– Во вторник я сижу с ребенком, – сказала та, которая обходилась без шляпы, зато имела такие густые светлые кудри, что они запросто заменили бы ей шлем. – С младшеньким нашего Джейсона. Вот пятница у меня свободна. Поторопись с чаем, милочка. Умираю от жажды.

Младшая из троицы испустила тяжкий вздох и налила кипяток из котла в чайник.

Третья ведьма доброжелательно потрепала ее по руке.

– У тебя очень недурно вышло. Только поработай над визгом еще немного. Не так ли, нянюш-ка Ягг?

– Как по мне, визг очень даже годный, – поспешно заявила нянюшка. – Смотрю, тетушка Вемпер, покойся она с миром, изрядно поработала над твоим прищуром.

– Прищур хорош, – заверила матушка Ветровоск.

Младшая ведьма, которую звали Маграт Чесногк, существенно приободрилась. Она буквально благоговела перед матушкой. Все в Овцепиках знали: госпожа Ветровоск редко относится к чему-либо одобрительно. И если уж она сказала, что прищур хорош, то Маграт, вероятно, при желании смогла бы заглянуть в собственные ноздри.

В отличие от волшебников, обожающих сложные иерархии, ведьмы не слишком жалуют структурный подход по отношению к карьерному росту. Каждая сама решает, брать или не брать ученицу, чтобы передать ей перед смертью свой участок. Ведьмы по натуре не особо любят общаться – по крайней мере с другими ведьмами, – и у них совершенно точно нет лидеров.

Матушка Ветровоск была самым уважаемым из их несуществующих лидеров.

Во время чаепития руки Маграт слегка дрожали. Конечно, все это очень приятно, но как-то боязно начинать карьеру деревенской ведьмы, когда с одной стороны у тебя матушка, а по другую сторону леса нянюшка Ягг. Собственно, именно Маграт предложила созвать местный шабаш. Как-то получалось более… оккультно, что ли. К ее вящему изумлению, товарки согласились – ну или, по крайней мере, не слишком возражали.

– Шабашка? – переспросила нянюшка Ягг. – С чего нам отправляться на шабашку?

– Она про шабаш, Гита, – пояснила матушка Ветровоск. – Помнишь, сборища, как в старые добрые времена.

– С танцами? – с надеждой поинтересовалась нянюшка Ягг.

– Никаких танцев, – предупредила матушка. – Плясок я не потерплю. И не вздумайте петь или вообще излишне перевозбуждаться из-за всяких глупостей вроде помад и тому подобной чуши.

– Все равно приятно на улицу выйти, – счастливо заметила нянюшка.

Запрет на танцы Маграт расстроил, зато она порадовалась, что не сболтнула еще пару идей, что крутились на языке. Маграт покопалась в свертке, который притащила с собой. Это был ее первый шабаш, и она твердо намеревалась сделать все как надо.

– Кто-нибудь хочет булочку?

Матушка внимательно осмотрела угощение, прежде чем откусить. Маграт изобразила на каждой булочке летучую мышь. Глазами служили ягоды смородины.

Карета с треском проломилась сквозь деревья на краю леса, налетела на камень, несколько секунд балансировала на двух колесах, затем выровнялась вопреки всем законам физики и понеслась дальше. Но теперь, вверх по склону, она ехала все медленнее.

Мужчина, встав на козлах на манер возницы, откинул волосы с глаз и всмотрелся во мглу. Здесь, у подножия Овцепиков, никто не жил, но впереди маячил огонек. Боги всемилостивые, огонек!

Стрела вонзилась в крышу позади кучера.

А тем временем король Веренс, владыка Ланкра, совершил удивительное открытие.

Как и большинство людей – по крайней мере то большинство, что еще не успело разменять седьмой десяток, – Веренс не слишком терзался мыслями на тему «что случается с тобой, когда ты умираешь». Как и большинство людей с начала времен, он полагал, что в итоге оно все само как-то уладится.

И, как большинство людей с начала времен, ныне был мертв.

На самом деле он с кинжалом в спине лежал у подножия одной из собственных лестниц в Ланкрском замке.

Веренс сел и с удивлением обнаружил: если то, что он воспринимал как себя , приняло вертикальное положение, то вот то, что весьма походило на его тело, осталось валяться на полу.

А тело-то очень даже неплохое, решил монарх, впервые увидев его со стороны. Следовало признать, он всегда был к нему привязан, хотя теперь ситуация, похоже, изменилась.

Большое, мускулистое. Веренс хорошо о нем заботился. Позволил ему отрастить усы и длинные летящие локоны. Старательно выполнял полезные упражнения на свежем воздухе и ел много красного мяса. А теперь, когда тело пришлось бы очень кстати, оно его бросило. Или выбросило.