Макс Корбин - Старые обиды и предательство

Мне удалось разжечь в них энтузиазм, который полностью пропал через три часа тряски по плохой дороге. Я сказал, надо будет немного проехаться, не уточнял сколько, так что к концу четвертого часа, меня тихо ненавидели. Хорошо еще, что к этому месту силы была проложена прямая дорога. Здесь не было животных, чуткие нервы которых надо беречь, но если барсуки приживутся, возможно, совет запретит поездки транспортом и к паре часов автомобилем добавиться еще час пешком.

Земля в этой части Бреморского леса была бедной. Или наоборот, слишком богатой на камни. Здесь росли исключительно сосны и упрямые кустарники, что цеплялись корнями за трещины в камнях. Многие из них цвели весной и летом, источая чудесный аромат, но сейчас не сезон, в воздухе витали запахи хвои, мха и сырых камней.

Некоторое время Купер с натугой взбирался под гору, пока не выбрался на почти ровную площадку, на которой дорога и кончалась. Небольшой наклон здесь все же был, и я подставил под колесо угловатый камень, что уже не раз использовался с этой целью. Метрах в десяти земля резко превращалась в пологую каменную стену с бревенчатым входом старой шахты. Древесина была свежей, обновляли в прошлом году.

Я взял из багажника винтовку, рюкзаки и пару керосиновых фонарей.

- Предлагаю поесть перед началом.

Размяться и отдохнуть после дороги хотели все, так что предложение было принято с удовольствием. Удивил Саймон. При всем том разнообразии выпивки, что прихватил баронет, он предпочел чай из моего термоса, хоть и плеснул туда глоток бренди. Задерживать ланч не стали, зажгли фонари и ступили под бревенчатую арку.

- Я думала, - сказала Эйли, - будет настоящая пещера.

- Когда-то давно была. А потом мои предки начали добывать здесь чудесное железо. Руду исчерпали, а место силы осталось. Посмотришь на подпорки дальше. Бревна не меняли веками, они так пропитались магией, что сами стали железными.

Через пару минут даже наши каблуки сменили каменный стук на звон металла. Тяжелая и твердая магия разлилась по воздуху. Я открыл третий глаз и утонул в серой, почти черной пелене, сквозь которую едва пробивались огоньки фонарей. Энергоузлы моих друзей и то ярче сияли.

Мои предки не были дураками, достигнув места силы, они постарались освободить как можно больше пространства, сделав своеобразный зал, который укрепили каменными и деревянными колоннами. Для удобства расставили грубую деревянную мебель: стол с россыпью пиритов в центре и полдюжины стульев вокруг. За колоннами, под стенами – стеллажи с другими накопителями, металлами и заготовками клинков. Я сверился со списком, что мне выдали дома и забрал пару, потом перебрал пириты на предмет заряженных, поставил на стол фонари и предложил друзьям садиться. Пока они гоняли магию сквозь свои клинки, я полностью обошел рукотворную пещеру, собрал «урожай» накопителей и выложил новые взамен. Только после этого взялся за родник.

Магию металла я ощущал как что-то твердое, тяжелое и надежное. С ее касанием мой живот потяжелел и затвердел. Было впечатление, что удар по нему сломает любой кулак. Никаких колик, как с молнией, словно я снова кровь залил, только твердую. Со своим заданием я справился за считанные минуты, но проверить изменения в этом месте не мог, а ребята все еще сосредоточенно переливали магию сквозь клинки. Я сообщил, что возвращаюсь в Купер и буду ждать, пока им не надоест.

Магия стали видно немного повлияла на их разум, потому, что даже вспыльчивая и нетерпеливая Финелла сумела просидеть на попе ровно два часа, повторяя одну и ту же задачу. Мне пришлось выгонять их из места силы, пока не затвердели, как те бревна. Даже домой ехали в полной тишине, первых два часа, а потом Финелла отмерла и потребовала перекус. За едой очнулся Саймон и вылакал полбутылки бренди, горлышко которой он начисто срезал ножом. Финелла за это устроила ему головомойку, и их перепалка окончательно разбудила Эйли. Перевертыш нашла молоденькую сосну и срубила ее одним ударом тесака.

- Ты бы не усердствовала, - сказал я. – Эффект слабее с каждым использованием.

Все было хорошо и даже лучше. Мой родник оставался полным!

Мое хорошее настроение улетучилось с возвращением домой. Не тяжелая дорога была тому виной, а подготовка к похоронам Роберта. Тело помыли, приодели и доставили в часовню для последнего караула.

Какой к черту караул!? Какое тело!? Он жив должен быть! Совсем дядя заигрался.