Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

Как всегда, полсотни вояк вместо того, чтобы рассыпаться веером и дугой охватить горстку из десятка новых жертв, мысленно ими приговорённых уже к рабству или смерти, пёрли кучей на то, что видели! На фантом. Навстречу им, охватывая, словно крыльями, росли невидимые стенки ловушки, Мроган и Принц мастерски замерли между фигурами фантома и колдовали быстро и привычно, пока весь табун не начал в лучших традициях биться мордами в прозрачное препятствие, обозначая собственной кровью, соплями и по'том границы своей тюрьмы.

В конце пробега Принц замкнул ловушку сзади и начал выдёргивать оружие из рук врагов, совершенно не ожидающих того, что роли давно уже поменялись, зато это издалека увидели родные, кинувшиеся к своим детям. Не думая о страхе, не понимая ещё, кто тут появился на печальном фронте, что за сила, дружественная она или нет, они молча рванули к дочерям, надеясь использовать свой шанс, и также молча, взметая туфлями фонтанчики песка, понеслись в сторону моря напуганные куриши, за которыми взмыл в небо Мроган.

Бег изо всех сил по рыхлой почве менее эффективен, чем даже небыстрый полёт с волшебной костью, поэтому временная тюрьма для куришей вскоре затормозила их, хотя и оказалась в стороне от главных событий, а Мроган срочно полетел назад, к плачущей толпе, не знающей, что ей делать, разбегаться, спасаясь, в разные стороны или дождаться летающего колдуна… А разбежавшихся поди-ка собери по этой полупустыне, поэтому каждый миг был важен… К тому же, не сажать же их в стенки, и так бедолаги натерпелись. Мрогану помогло то, что девушки были связаны, а отцы безоружны и запутались в узлах. Подлетев, он плюхнувшись в середину толпы, демонстративно отдал ближайшему мужику нож с пояса, в знак полного расположения, несколько раз попросил всех замолчать и выкрикнул своё имя и звание.

Дальше шел целый фейерверк действий. Прямо из ничего появились скамейки с затеняющей стенкой. Мроган собрал мужиков и они пошли к куришам. Но не дошли. Уже потом я узнал, что отходя, он приказал матерям беречь воду и дать девочкам напиться, а еще зайти в казарму и посмотреть воды там, но немного подумав, зашел в барак первым и проверив, нет ли кого внутри, появился снаружи. После этого около барака открылась Дверь, кларон вошел в неё и через несколько штрихов оттуда возник и он сам и наш довесок, оставшийся на предыдущем кордоне… Охранник нес бурдюк с водой, связистка свою раму, а Фарис бежала налегке, с папкой для рисования.

Зрелище было настолько сверхъестественно необычным, что женский гвалт сам собой прекратился, это даже нам было слышно, упаковывающим доблестных «защитников» в длинные цепочки, используя полосы от их одежды. Верёвки у моих ребят, конечно были, но очень дорогие, для скалолазания… Мародёры вылетали из тюрьмы по одному под прицельным взглядом Принца и приземлялись в теплые дружественные руки коллег, успевавших на счёт до пяти и куртку располосовать, и карманы обыскать, и по морде въехать, и верёвку нацепить.

Званий мы не различали и тот, кто руководил продажей пленниц тоже схлопотал в рыло в числе других, вот тогда-то мы и узнали, что «он командующий местным гарнизоном и не позволит…» Сообщение было встречено понимающим хохотом обеих сторон, похоже, что грязное дело работорговли далеко не всем воинам нравилось… После этого храбрец ещё раз схлопотал по роже и немного научился молчать.

Фарис начала не рисовать, а писать. Мроган приказал составить список похищенных, чтобы показать его королю, который просто обязан знать, что творится у него в Иллирии на границе… Когда мне это рассказали, то первой мелькнула мысль о том, что Владыка и так прекрасно знает… Может быть, не сам Калигон лично, а сынок заправляет спецоперациями для пополнения кошелька, но чем это лучше? Но у сестры командира таких кощунственных мыслей не могло ещё быть по молодости и бумагу «самому королю» она выводила со священным старанием. Оно гипнотически передалось и женщинам, которые просто и чуть стесняясь, диктовали свои имена, названия селений, кланов и городов «для его величества». Запахло справедливостью, которая встречается не каждый день.

А кларон тем временем продолжил путь к куришам. Мужики-отцы с разбитыми в кровь губами и носами жаждали мести и тащили с собой обрезки верёвок, снятых с девочек, на ходу расплетая узлы и связывая огрызки в целые куски, пригодные для гадкого возмездия. Подошли к огромному стакану, ставшему не совсем прозрачным и повторили то же, что мы делали с солдатами, с той лишь разницей, что никто не летал, колдун снял защиту, хассаны сами подходили, вставали в строй, выворачивали карманы, получали по роже и терпеливо, угодливо диктовали своё имя, которое Мроган самолично записывал в тетрадь.