Илона Эндрюс: По лезвию грани

Она отогнала эти мысли и сосредоточилась на том, чтобы залечить рваные раны на его горле. Мгновение, и его внутренние раны закрылись. Она отпустила его и вытерла руку о скатерть.

— Можешь выметаться. Твои вещи будут высланы тебе, когда благотворительный фонд сообщит мне, что твой платеж получен.

Он вскочил на ноги и выбежал. Она сидела одна во внутреннем дворике дома, который больше не казался ей родным, и думала, что же ей делать дальше. Темный поток силы обвился вокруг нее. Она чувствовала его голод, манящий ее. Он хотел, чтобы его накормили.

Наконец-то все бесконечные уроки и инструкции обрели смысл. Ее учителя говорили, что использование исцеляющего дара во вред вызывает привыкание, но они забыли упомянуть почему. Причинение боли бывшему мужу доставляло ей удовольствие. Она хотела сделать это снова.

Не становись мерзостью, Шарлотта.

Исключений из этого правила не было. Темная магия всплывет на поверхность, и радость, которую она принесет, поглотит ее. Она последует за его темной приманкой в бездумную бездну, где только следующий миг вызванной болью эйфории будет иметь значение. Она была бомбой замедленного действия. Она должна была сдерживать свои силы любой ценой.

Шарлотта откинулась на спинку стула. У нее было мало вариантов. Она могла бы вернуться в Ганерский Колледж и спрятаться от всего мира. Нет, о возвращении в Колледж, где ее все знали и знали о ее замужестве, не могло быть и речи. Их жалость сведет ее с ума.

Она могла бы остаться в поместье и жить в уединении, надеясь, что изоляция уменьшит искушение использовать темную сторону своей магии, но она также не хотела быть Шарлоттой де Ней. Леди де Ней была глупой, наивной девушкой, ослепленной красивым лицом и обещанием счастливого завтра. Она считала, что после долгих лет обучения и службы заслуживает того, чтобы ее любили такой, какая она есть, а не так, что любовь это какое-то право. Если она останется здесь, ей придется встречаться с соседями и друзьями и объяснять, почему ее брак был аннулирован. Нет, это тоже не очень хорошая идея, тем более что Элвей будет вращаться в тех же кругах, охотясь за новой женой.

При воспоминании об Элвее магия захлестнула ее. Шарлотта обхватила себя руками. Ранить его было так приятно. Она могла представить, как его тошнит. Может быть, совсем чуть-чуть. Ничего радикального. Она знала, где он жил до их свадьбы. Он все еще владел тем домом и, вероятно, вернется туда. А если он женится, она может сделать его счастливую краснеющую невесту чуть менее жизнерадостной. Мысль об этом будет грызть ее, пока не поглотит, и тогда она сделает это. Это было неправильно и зло. Она знала это, но Шарлотта была так измотана, и ее эмоциональные раны были слишком свежи. Она не была уверена, как долго сможет продержаться. Она должна была отправиться куда-нибудь подальше от голубокровных, Адрианглии и Элвея.

В ее памяти всплыл полузабытый случай, произошедший много лет назад, когда ее призвали исцелить группу солдат. Она вспомнила, как почувствовала сильную магическую границу, невидимую стену, которая, казалось, разделяла их мир, и наблюдала, как солдаты проходили через нее, один за другим, их лица были искажены болью. Она заговорила с одним из них, перевязывая его раны. Он сказал ей, что они работают на «Зеркало», секретное контрразведывательное агентство. Мужчина рассказал, что они путешествовали за пределы нашего мира, в место, где магия слаба. Он называл то место Гранью. Мужчина был в бреду, и она бы отмахнулась от его слов, если бы не почувствовала, что невидимая стена вздымается вверх, словно барьер из сжатой магии.

В этой Грани, в месте со слабой магией, притяжение тьмы тоже может быть слабее, так что даже если ей удастся взять верх, она причинит меньше вреда.

Вопрос был в том, сможет ли она ее найти.

ЭЛЕОНОРА Дрейтон откинулась на спинку кресла-качалки и потягивала чай со льдом из высокого бокала в форме бутона нарцисса. Весеннее солнце согревало крыльцо. Элеонора улыбнулась, уютно устроившись во всех слоях своей искусно порванной одежды. В последнее время она чувствовала каждый из своих 109 лет, и тепло было таким приятым.

За лужайкой вдаль уходила дорога, а на другой стороне поднимался густой, питаемый магией лес. В воздухе пахло свежими листьями и весенними цветами.

Рядом с ней Мелани Дав, которая тоже не была желторотым юнцом, подняла бокал к свету и прищурилась. Солнце поймало тонкую золотую нить, закручивающуюся спиралью внутри стеклянных стенок.