Илона Эндрюс - По лезвию грани

В первый раз, когда она наняла Эджера, чтобы та привезла ей продукты из Сломанного, женщина принесла большую упаковку говяжьего фарша. Шарлотта заморозила все как было, в обертке. К сожалению, оказалось, что размораживать говядину в микроволновке не лучший вариант. В конце концов ей пришлось выбросить половину мяса. Урок усвоен.

Кулинария была лишь одной из тех вещей, которым ей пришлось учиться в Грани. В Ганерском Колледже персонал готовил ей еду, а в своем поместье она наняла кухарку. Шарлотта вздохнула при этом воспоминании. Она никогда по-настоящему не ценила Колин, пока ей не пришлось самой заботиться о себе на кухне. Элеонора дала ей поваренную книгу, и если Шарлотта точно следовала рецептам, результат был сносным, иногда даже вкусным. Десятилетия, потраченные на то, чтобы научиться смешивать лекарства, обеспечили ей хорошую технику и внимание, но если у нее не было точных ингредиентов под рукой, попытка создать блюдо заканчивалась полной катастрофой. Несколько недель назад она наблюдала, как Элеонора готовит банановый хлеб. Было как-то так: «горсть муки», «щепотка корицы» и «добавь банановое пюре, пока тесто не станет выглядеть правильно». Шарлотта старательно все записала, и когда она попыталась воссоздать рецепт, то в итоге получила соленый булыжник в форме буханки.

Она усвоила и другие уроки. Быть скромной. Жить простой жизнью. Темная магия внутри нее давно не просыпалась, и ей это нравилось.

Яркий солнечный свет лился через открытое окно, рисуя теплые прямоугольники на кухонном полу. День был прекрасный. В воздухе пахло весной и жимолостью. Закончив, она выйдет на улицу и будет читать на качелях. И выпьет стакан холодного чая. Ммм, чай будет в самый раз.

— Шарлотта? Ты тут? — С крыльца донесся знакомый голос Элеоноры.

— Возможно. — Шарлотта улыбнулась, заворачивая последний кусок говяжьего фарша в пленку.

Элеонора вошла на кухню. На вид ей было около шестидесяти, но в прошлом году она проговорилась, что 112-й день рождения не так уж плох. Ее одежда представляла собой искусное месиво из рваных слоев ткани, все было идеально чистым и слегка пахло лавандой. Ее волосы были собраны в пушистый седой беспорядок и щедро украшены амулетами, веточками и сухими травами. В середине этого вороньева гнезда сидели маленькие часы с кукушкой.

Элеонора беспокоила ее. За те три года, что Шарлотта ее знала, физическое состояние пожилой женщины неуклонно ухудшалось. Ее кости становились тоньше, и она теряла мышцы. Четыре месяца назад она поскользнулась на обледенелой дорожке и сломала бедро. Шарлотта вылечила его, но ее талант имел свои пределы. Она могла исцелить только до существующего потенциала тела. У детей этот потенциал был высок, и она могла даже регенерировать отрубленные пальцы. Но тело Элеоноры было усталым. Ее кости были хрупкими, и уговорить их отрастить вновь оказалось трудно.

Старость была единственной болезнью, от которой не было лекарства. В Грани, как и в Зачарованном, люди подпитывали свою жизнь магией, но в конце концов даже магия выдыхалась.

Часы с кукушкой покосились.

— Они вот-вот упадут, — сказала Шарлотта.

Элеонора вздохнула и вытащила часы из волос.

— Они просто не хотят там оставаться, не так ли?

— Вы пробовали булавки?

— Я все перепробовала. — Элеонора оглядела островок с мясом и овощами, все в идеальных порциях, завернутые в пленку или помещенные в зип-пакеты. — Ты одержима, моя дорогая.

Шарлотта рассмеялась.

— Мне нравится порядок в морозильнике.

Элеонора открыла морозилку и моргнула.

— Что? — Шарлотта откинулась назад, пытаясь понять, на что смотрит ведьма. Ее морозильная камера не выглядела особо пустой. В ней было четыре проволочные полки, на каждой была аккуратная этикетка, на которой было написано перманентным маркером: говядина, свинина и курица, морепродукты и овощи.

Элеонора постучала по ближайшей этикетке пальцем.

— Ты безнадежна. — Она опустилась на стул. — Шарлотта, ты когда-нибудь устраиваешь беспорядок просто ради удовольствия?

Шарлотта покачала головой, пряча улыбку.

— Мне нравится порядок. Так я остаюсь в равновесии.

— Если бы ты была более приземленной, то пустила бы корни.

Шарлотта рассмеялась. Это было правдой.

— Ты с Розой одного возраста, — сказала Элеонора. — Она была такой же. Все должно быть именно так.

Роза постоянно присутствовала в большинстве их разговоров. Шарлотта спрятала улыбку. Быть заменой Розе совсем не беспокоило ее. Она давно поняла, что для Элеоноры нет более высокой похвалы, и восприняла это как комплимент.