Чермен Магкеев - Арина – дочь дракона [litres]

Виктор бросился вперед и срубил первую голову. Паладины выставили щиты и начали отжимать отчаянного головореза, но ему на выручку пришли его спутники. Меньше минуты понадобилось, чтобы уничтожить приспешников Единственного бога.

Энжела сидела на саркофаге и молча плакала. Арина рассекла прутья решетки и вошла внутрь. Она обняла мать и начала рыдать вместе с ней. Пока слезы текли рекой, Тристан и Кораций попытались вскрыть крышку, но она не поддавалась. Мелкий вынул невеброновый меч и с размаху обрушил клинок на скрепляющие печати. Прозвучал тонкий звон, и замки распались. Виктор первым заглянул внутрь и ужаснулся. На дне лежал почти скелет мужчины. Щеки ввалились. Мускулов нет. Кожа да кости. Дистрофики бывают толще. Мелкий отошел в сторону и предоставил возможность спутникам посмотреть на того, кто находился долгие месяцы в плену.

И Тристан и Кораций переглянулись. Оба отрицательно покачали головами. Это человек не умер только по одной причине: на саркофаге стояла какая-то печать, не позволяющая душе покинуть тело. Арина и Энжела заглянули внутрь, и обе снова разрыдались. К тому же между ног матери Арины потекли струйки воды. Она схватилась за живот и охнула.

– Простая операция по спасению обернулась полным провалом! И что теперь делать? Этот скелет даже трогать нельзя! А мамаша рожает! Могучий, ты мне должен! – ворчала Марга. – Деточка, сопли утри! Папашу мы не спасем, давай хоть ей поможем! Шевелись! Роды когда-нибудь принимала? Ничего! Все бывает в первый раз!

Марга скинула с себя черный балахон и, расстелив его за пределами клетки, помогла перенести роженицу на импровизированное ложе. Под балахоном у рыжеволосой красавицы практически не было одежды, но она без стеснения отстегнула от ажурного пояска плоскую фляжку и полила алкоголь себе на руки. При этом она продолжала ворчать, говоря, что жидкость стоит целого состояния. Это элитное вино какого-то там солнечного года. Арина стояла, глупо хлопая мокрыми ресницами. Марга поманила ее к себе и сказала:

– Деточка, режь пальчик и маме в рот. Пусть пьет! Ну, приступим!

Виктор смотреть на роды не стал и отвернулся. Его взгляд задержался на лежащем в саркофаге скелете. Глаза Георгия были раскрыты, и в них читалось понимание того, что тут происходит что-то необычное. Разглядывая тело полутрупа, Виктор очень сожалел, что не освоил магию, как того требовал Арсен. Если бы он научился, то обязательно помог бы отцу его сводной сестры. Если бы он мог!

– Однако, Мелкий, ты что-то разленился! Почему не отчитываешься? Арину нашел? – услышал Виктор голос Старого в голове.

– И Арину, и ее родителей, но только Георгий в мумию превратился, а ее мама рожает. Сейчас Арина с ней, – отчитался Мелкий.

– А что за мумия? – уточнил дед.

– Обычная такая мумия. Его в саркофаг с какими-то закорючками поместили и почти год не кормили. Я вообще удивляюсь, что он до сих пор жив!

– Точно жив? – спросил Старый.

– Да, глаза раскрыл и на меня смотрит!

– Скажи, ты хочешь его спасти? – задал очередной вопрос дед.

– Конечно, хочу! Но как?

– Если точно хочешь, то тебе придется пожертвовать костюмом и мечами из невеброна. Ты потеряешь способность творить магию и станешь значительно слабее. Ты действительно этого хочешь? Никто не слышит нашего разговора и не станет обвинять тебя в том, что ты мог и не сделал!

– Деда, может, хватит! Ты и сам знаешь ответ. Говори, что делать!

– Разрежь палец и приложи его к губам Георгия. Пусть кровь просочится к нему в рот. Потом раздевайся и положи предметы из невеброна на тело. Он должен впитать силу. Если этого не случится, значит, сам виноват и мы сделали что могли!

Оставшись в трусах и с двумя бастардами, Виктор понимал, что выглядит глупо, пришла запоздалая мысль, что нужно было в браслет марилит закинуть дополнительное снаряжение. Хотя чего уж сейчас думать об этом. Парень ждал чуда. Пока, к сожалению, оно не спешило. Зато в зал вошли несколько паладинов и Отец Отцов. Это было видно по богатому облачению балахона. Тристан и Кораций устремились вперед. К ним присоединился Виктор. Понимая, что теперь уязвим для клинков, он вынужден был действовать осторожно, но вскоре азарт боя захватил его сознание и он бросился в отчаянную рубку. Виктор-Карадрак-Кара-Кхалм-Алыг-Сар-Батыр заслужил прозвище Головорез, так как срубил много голов в этом бою, но паладины появлялись и появлялись. Им не было конца. Изрезанные и иссеченные тела Тристана, Корация и Виктора держались только на одной силе воли. Они полностью покрылись кровью, как чужой, так и собственной, но продолжали рубить врагов.