Сара Файн - Брешь

— Я рад, что ты написал. А теперь бегите. Я подчищу тут всё.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Малачи схватил меня за руку и толкнул в сторону стоянки, а Генри вскочил на подоконник и прицелился.

— Забери все клинки, которые мы оставили после себя, — крикнул Малачи и побежал, не сбавляя шага и не опуская посох.

Вспышка красного света подсказала мне, что копы нашли наш квартал. Мои ноги скользили по гравию, я бежала к ближайшему переулку, пытаясь убраться с этой улицы. Я свернула в аллею, даже не сбавив скорости; а потом споткнулась и растянулась, сильно ударившись о цемент. В глазах загорелись звёзды, но я поползла вперёд, отчаянно пытаясь спрятаться. Если нас здесь поймают, это будет моим концом. Вероятно, меня обвинят уже как взрослую, никогда не отпустят, и оправят в…

Тёплые руки скользнули по моим рёбрам, и я судорожно выдохнула. Малачи придвинулся ко мне вплотную и подцепил меня пальцами, подтягивая вверх. Как и я, он тяжело дышал, но в отличие от меня, он казался спокойным и решительным. Он отвёл меня в неглубокую нишу, боковой вход в здание рядом с нами, скрывая нас. Три полицейские машины с рёвом въехали на пустую стоянку через улицу.

Моя спина была приперта к щербатому дереву двери, лицо прижато к груди Малачи, а ухо — к его сердцу. Я обняла его за талию и прильнула к нему, нечестно воспользовавшись шансом украсть его тепло и силу, хоть на мгновение притвориться, что он всё ещё мой и хочет, чтобы я прикасалась к нему. Его землистый запах наполнил меня и породил во мне голод. Стук его сердца одновременно успокаивал меня и взывал ко мне, пока я не убедилась, что моё бьётся в том же ритме. Тяжесть его тела напротив моего, когда он скрыл нас из виду, одновременно и успокаивала меня, и сводила с ума.

Пока мы слушали, как полицейские с помощью мегафона требуют, чтобы все оставшиеся в здании вышли с поднятыми руками, руки Малачи скользнули вокруг меня, удерживая нас. Мы пытались остаться прижатыми к стене, погруженными в темноту.

— Ты не ушиблась? — прошептал он.

— Не совсем. Рёбра болят в том месте, куда меня ударили трубой.

— Сломаны?

— Вряд ли. А ты как?

— Руки кровоточат.

Я попыталась повернуться и посмотреть на них, но он только крепче прижал меня к себе, чтобы мы оба ненароком не шагнули в переулок.

— Я в порядке. Это было просто стекло. Ничего такого, с чем бы ни справился Рафаэль. Ты была права насчёт окна. Это было самое разумное решение, чтобы выбраться оттуда, — его голос был нежным и мягким. Обнадёживающим. Как это было раньше.

Я хотела остаться в этом переулке навечно.

— Ты заметила, что Мазикины, не пытались тебя укусить или поцарапать? — спросил он. — Они пытались подчинить тебя себе. Но не убить.

— Тот, кто ударил меня трубой, должно быть пропустил эту памятку.

Он покачал головой.

— Они хотели взять нас живыми. Они хотели тебя.

Он обвил руки вокруг меня, как будто всё ещё пытался удержать их, и это было лучшее, что я чувствовала за всю ночь. Всю неделю. И весь месяц.

— Предполагаю, они хотели, чтобы полиция поймала нас, — сказала я. — Всё это было подстроено заранее. Они уже ждали нас. Возможно, даже заплатили тому парню, чтобы он скормил нам информацию.

— Я понял это слишком поздно. Они никогда ещё не были так организованы. И они никогда так не охотились за нами.

— В тёмном городе за твоей спиной стояла орда огромных Стражей. И даже тогда, в конечном счете, они начали убивать Стражей, одного за другим, верно? Здесь, друг у друга есть только мы. Но есть и другие правила. И они это поняли.

Я пальцами вцепилась в ткань его рубашки. Всё должно было быть чисто профессиональным делом, два Стража пытались выжить, но было трудно сосредоточиться, когда он был так близко ко мне.

Он только усугубил ситуацию, упершись подбородком в мою макушку.

— Тогда я рад, что у меня есть ты. Ты отличный Страж, Лила. И хороший партнёр.

— Я не…

— Ты превосходно сражалась. Даже Анна не сравнилась бы с тобой. Там я не боялся за свою спину. Я знал, что ты сможешь защитить меня.

— Ну, ты же сам обучал меня бою.

— Я никогда не учил тебя так обращаться с трубой.

— Хорошо. У меня же могут свои собственные навыки.

Я повернулась так, что мой лоб упёрся в изгиб его шеи. Это было недопустимо. Это было слишком близко, кожа к коже, и я ждала, что он отодвинется, но он не отодвинулся, а стоял очень тихо, пока я вдыхала его запах, втягивая его в свои лёгкие.

Звук шагов на другой стороне улицы заставил меня застыть на месте. Сердце Малачи забилось в быстром, тяжёлом ритме, и он прижался к дверному косяку, сильнее приткнувшись ко мне, гарантируя, что ни одна наша часть не была видна из начала переулка. Из-за его плеча я наблюдала, как луч фонарика скользит взад-вперёд по кирпичам, и затаила дыхание, пока он, наконец, не исчез. Хруст гравия подсказал мне, что полицейские направляется обратно к машинам.