Сара Файн - Брешь

Моя голова отскочила от его твёрдой груди, когда он рухнул на пол, и я едва не прикусила язык. Я отдёрнула руку и прижала нож к его боку, удовлетворённая свистом его дыхания от удара. Он сильно пнул меня локтем в плечо, отчего у меня онемели руки. Нож выпал из моей хватки, и Малачи потянулся за ним, но я толкнула его локтем в верхнюю часть бедра. Он инстинктивно вывернулся, чтобы защитить свои мягкие места, что на мгновение лишило его возможности дотянуться до ножа. Всё ещё покалывающей правой рукой я выбила нож из его скребущих пальцев и напряглась. Склонилась над ним и ударила коленом в заднюю часть его поднятой ноги, не давая ему восстановить равновесие.

Свободной левой рукой я выдернула из-под рубашки второй нож и бросилась на Малачи сверху. Он схватил меня за запястье железной хваткой и покатился вместе со мной, пытаясь прижать к полу. Всё, что я чувствовала, это его рёбра, и моё отчаянное желание победить. Желание доказать ему, что я могу это сделать. Что ему не нужно беспокоиться о том, чтобы защитить меня, что мы можем быть вместе, даже если… я выбросила эту глупую мысль из головы и начала дрыгать ногами. Я ни за что не позволю ему снова взобраться на меня.

Пока мы извивались, я позволила ему управлять моей левой рукой, а правой сумела вытащить третий нож. В ту секунду, когда я почувствовала, что гравитация работает на меня, я оттолкнулась ногой и бросилась подниматься со всей своей силой.

Взгляд Малачи метнулся вниз к моей руке, которая теперь держала клинок у его горла, и его глаза заблестели.

— Ты убила меня, — прошептал он.

Глубокое вздымание и падение его груди несли меня, как волна. Я смотрела ему в глаза, полностью захваченная, потрясённая и сбитая с толку. Прежде чем я успела подумать об этом, нож выпал из моей руки, а пальцы жадно скользнули по его шее, к подбородку. Его руки сжались вокруг моих локтей, а веки затрепетали и закрылись. Его подбородок приподнялся, обнажая горло, где тяжело и сильно бился пульс, где кожа была мягкой, гладкой и ждущей. Мне хотелось сомкнуть губы вокруг этого пульса. Мне хотелось почувствовать, как он щекочет мой язык. Мне хотелось попробовать его кожу на вкус и услышать, как он стонет. Но… что, если этот наклон его подбородка был направлен на то, чтобы избежать моего прикосновения? А что, если он ждёт, чтобы я убралась к чёртовой матери подальше от него и перестала вторгаться в его личное пространство?

Я скатилась с него и встала.

— Думаю, это первый и последний раз, — сказала я, прогоняя дрожь из своего голоса абсолютной громкостью.

Малачи не встал и даже не открыл глаза.

Я усмехнулась и пихнула его бедро носком ботинка, отчаянно пытаясь вырвать этот момент из бездны неловкости, в которую он провалился. Но также и желая, чтобы он это заметил . Я победила его. Я не была беспомощна. Ему не нужно было беспокоиться обо мне или защищать меня.

— Ты что, прикидываешься мёртвым?

— Нет, — тихо сказал он. — Я прихожу в себя.

Его тело лежало распростёрто на матах, одна нога выпрямлена, другая согнута, руки раскинуты в стороны, ладони подняты вверх, пальцы скрючены. Его подбородок всё ещё был поднят, а горло уязвимо.

Я сделала несколько шагов назад, чтобы не дать себе коснуться его снова.

— Неплохо, правда? Ты ведь не поддался мне?

— Нет.

— Так… — я прикусила губу, надеясь на какой-то ответ. Но он просто лежал, совершенно неподвижно. — Ты там как, уже пришёл в себя?

— По большому счету, — его губы едва шевелились.

Я переминалась с ноги на ногу, поскольку момент затягивался, делая меня всё более сбитой с толку с каждой проходящей секундой.

— Хочешь, я помогу тебе подняться?

— Лила, просто уходи. Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты немедленно ушла.

Каждое слово поражало меня, как пуля. Я хоть в чем-то поступила правильно, но всё равно это было неправильно. Я хотела закричать «просто ударь меня уже!» Я хотела вернуться назад, стать другой девушкой, той, которую он полюбит, к которой он будет тянуться. Но я не могла ничего исправить. Я даже не знала, что произошло на самом деле, что было не так . Поэтому я прикусила губу и с пульсирующей болью в груди сняла с себя тупые ножи, украшавшие моё тело, и оставила свою жертву лежать там, где он упал.

Мы с Генри добрались до лагеря около десяти, предварительно высадив Малачи и Джима возле одного из зимних приютов для бездомных. Мы коротко попрощались и пожелали им хорошей охоты. И я уехала, молчаливо решив доказать себе, всем им… особенно моему лейтенанту. Теперь моя голова гудела от сильного переизбытка кофеина и очень взрывоопасной смеси предвкушения и тревоги.