Юлия Григорьева - Белава - В обученье к чародею

— Ох! — выдохнула Полонея. — Они настоящие?

— Морок, — сказала Белава, — но продержится долго.

— Спасибо, — горячо поблагодарила княжна. — Так стало еще красивей. Батюшка обрадуется, он любит сюда приходить и сидеть.

Девушки сели на скамью, стоящую среди кадок с цветами, расставленными по периметру комнатки. Полонея еще полюбовалась новшеством.

— А почему ты не поехала с ними? — спросила она. — Я бы обязательно поехала.

— Я бы тоже, — нахмурилась Белава. — Меня не взяли.

— Так сама поезжай! — жарко воскликнула княжна. — Мне батюшка многое запрещает, сама втихую делаю.

— Я слово дала, — мрачно ответила Белава и вспомнила, как уже выезжая из городских ворот, к ней подошел Радмир. " Чтобы ты не думала обо мне, знай, я хочу, чтобы ты была жива и счастлива. Сбереги себя. Обещай, что не бросишься за нами. По глазам вижу, что борешься с собой. Обещай, милая". И так он посмотрел на нее, было в ее глазах столько нежности и мольбы… Она не смогла не ответить: "Обещаю".

Девушка погладила перстенек с изумрудом.

— Не могу я обмануть их, — вздохнула она.

— Кого? — заинтересовалась Полонея.

— Учителя моего и Радмира. И Ярополк очень просил.

— Обложили, — вздохнула княжна.

— Ага, — ответила вздохом Белава.

Тут дверь открылась и в проеме показался молодой парень, лет семнадцати. Он радостно улыбался, но увидел Белаву, покраснел и закрыл дверь. Полонея сидела смущенно улыбаясь.

— Это Елисей, сын воеводы. Хороший такой, — и она совсем залилась краской.

— Нравится тебе? — улыбнулась чародейка.

— Очень. Сестры прынцев все ждут, а мне милей его никого нету. Через годик хочет посвататься. А я боюсь, что батюшка не отдаст.

— Почему?

— Так не прынц же.

Белава весело засмеялась. Потом взяла Полонею за руку и попробовала вызвать видение. Сначала ничего не получилось. Девушка выдохнула раздосадованно и попыталась успокоиться. Она подумала, что у княжны теплые руки. Белава потянулась к этому теплу, ласково обвила его, устремилась в кровь, пробежала по венам и артериям… Состояние, похожее на сон навалилось на чародейку, и она вдруг увидела… Счастлива и красивая Полонея в свадебных покровах стоит рядом с белокурым юношей, так похожим на того, что сейчас заглянул в зимней сад. Нет, это же он и есть. Их глаза светятся…

— Белава? — позвала ее княжна. — Что с тобой?

— А? — чародейка очнулась и улыбнулась. — Я видела, вы поженитесь.

— Правда? — просияла Полонея.

— Правда, — кивнула Белава.

— Я пойду ему скажу, — вскочила юная княжна. — Ты не обидишься?

— Нет. Беги.

Дверь за девушкой захлопнулась, и чародейка осталась одна, предоставленная своим мыслям. А мысли были нерадостные. Они не стали щадить свою хозяйку и накинулись на нее с удвоенным рвением, стараясь нагнать потерянное время. Мрачные предчувствия наполнили душу Белавы. Обида уже не так сильно мучила ее, беспокойство за своих спутников все сильней и сильней накрывало девушку. Она прошлась из угла в угол, потом подошла к окошку и посмотрела на улицу. П устошевцы были заняты обычной суетой. Они даже не подозревали, что где-то по Пустоши сейчас скачут сто три человека и два альва, спешащие спасти их привычный покой и жизни. Что ждет этот отряд? Вернутся ли они назад и сколько их вернется? Девушка вздрогнула от этих мыслей. Она вспомнила Ярополка, обнявшего ее на прощание и прошептавшего: "Я буду думать о тебе". А потом вспомнила глаза Радмира, в которых застыла эта незнакомая нежность и никакой насмешки. А учитель? Он ведь стал ей за то короткое время, что она жила у него, как отец, строгий, но заботливый. Да и альвы, их тоже было жаль. И эти сто пустошевских витязей, которые ехали на свою погибель. А она здесь, скованная обещаниями, не знающая, что там и как. Может они уже принимают бой… Белава глухо застонала и опустилась на пол, сжав пальцами перстенек. "Он показывал, когда одному из нас нужна помощь", — сказал Радмир. Девушка посмотрела на перстень, но он был такой же как и раньше, ничего не поменялось. Значит ли это, что ничего страшного не происходит? Наверное это и означает. Она немного успокоилась, но тут же снова погнала по кругу все те же мысли.

— Да что же это! — воскликнула Белава и бросилась прочь из комнаты с зимнем садом.

Девушка почти бегом неслась на крепостную стену. Она уставилась в даль, но Пустошь была все так же спокойна и безопасна. Никакой конь не волочил за собой мертвого всадника, не полыхало зарево, не раздавались крики и стоны. Никто не взывал о помощи.