Елена Звездная - Жена воина, или любовь на выживание [СИ]

Подозреваю, что ей это далось нелегко, да и разговор у нас по поводу бывшего хассара Айгора вышел не простым, но я всё равно осталась с папой. Наверное, потому что была единственной среди всех здесь, кто тоже подвергся влиянию шейсов и… Мне ведь тогда в Шоданаре казалось, что я всё делаю правильно, а на деле — включи я там мозги, меня бы на Иристане уже не было. Но как раз доступ к мозгам мне перекрыли шейсы… Поэтому сейчас, в отличие от мамы, я и не осуждала отца. И боюсь, я останусь единственной, кто его не осудит… слишком показательна была реакция Ригана и Дьяра.

Папа пришёл в себя на рассвете, когда луч утреннего солнца скользнул по его подушке и упал на лицо. Бывший хассар Айгора открыл глаза, взглянул в белоснежный потолок, а затем стремительно повернул голову и посмотрел на меня. Несколько секунд он только смотрел, а потом произнёс:

— Кира…

— Привет, папа, — отозвалась я, поднявшись со стула и подойдя к нему.

Агарн МакВаррас постарел. Постарел за одну ночь. В чёрных волосах, которые ещё вчера были цвета воронова крыла, засеребрилась седина, под глазами залегли тени, на властном лице сейчас отчётливо были видны морщины, и всё же он оставался могучим, сильным воином, наверное, единственным на Иристане, кто уделал меня под чистую.

Отец пристально смотрел на меня, я улыбнулась в ответ.

— Могла бы и убить, — тихо произнёс он.

— Не могла, — возразила я. — Ты мой отец. Он что-то прохрипел, силясь сказать, но затем:

— Твой отец Хапппар дас Шахрэа, Киран, я — воин, я никогда не поступил бы так с твоей матерью, если бы не он.

Услышать такое оказалось неимоверно больно. То есть мама меня не хотела, папа меня не хотел, и вообще если бы не энергетический глист, в смысле высокоорганизованный паразит шейс, меня бы не было. Обидно!

— Единственное, — продолжил Агарн МакВаррас. — Что я совершил вопреки его приказу, так это отправил тебя и Киару прочь с Иристана…

Несмотря на все, обуревавшие меня чувства, я прошептала:

— Очень благодарна тебе за это.

Папа молча накрыл мою руку своей широкой ладонью, и добавил:

— Я совершил лишь одну страшную ошибку в своей жизни, дочь, но сейчас, глядя на тебя, я понимаю — это был дар, дар небес.

Я грустно улыбнулась, а папа продолжил:

— Каждый раз, глядя на маленькую тебя, мне хотелось обнять, поиграть с тобой, даже поговорить, но я не мог…

Его голос оборвался, а у меня снова глаза наполнились слезами, которые я, как ни пыталась, не смогла сдержать. И когда одна слезинка сорвалась с ресниц и побежала по щеке, отец, глухо простонав, сказал:

— Лучше бы ты убила меня, дочка.

Торопливо вытерев глаза, я внесла другое предложение:

Давай так, пап, ты сейчас приходишь в себя, потом возвращаешься в хассарат, бьёшь морду дедку МакОрат, он меня, между прочим в живот ударил больно, потом становишься хассаром, причём самым лучшим хассаром на Иристане! Что скажешь?

Отец ничего не ответил — он потрясённо и явно не веря собственным ушам, смотрел на меня. Он…

— Пап, — я шмыгнула носом, театрально, но скорее пытаясь скрыть горечь. — Пап, а кто, если не ты? Серьёзно больно ударил, если бы не гелликс, я бы на месяц слегла точно.

И впервые в жизни, я увидела, как отец улыбнулся. Без насмешки, без сарказма, просто чисто по-человечески мне улыбнулся и пообещал:

— Я отомщу за тебя.

Победно улыбнувшись, я, взяв его за руку, уселась на край постели, и начала перечислять кто, за что, и вообще когда меня обидел с детства и до сих пор. Я рассказала даже о той драке, в младшей школе, после которой у меня были выбиты два молочных зуба. А папа лежал и слушал краткий пересказ всей моей жизни, и наверное, я впервые вообще ябедничала.

Эран, правда, попытался испортить момент, тихим:

«Сердце моё, с МакОратом я разберусь сам».

И он, конечно, всю ночь провёл рядом со мной, точнее спал на второй больничной койке чтобы меня одну не оставлять, и вообще Эран потрясающий мужчина, но я всё равно капризно ответила:

«Ни атома, любимый. У меня теперь папа есть, вот пусть за всё моё детство и отрабатывает!».

Но если откровенно — я была счастлива. У меня теперь было всё — любимый мужчина, счастливая мамочка, любимый и потрясающий братик, и, наконец, самый настоящий отец, а то я по жизни Мике завидовала. А ещё родина, которой я была нужна…

К тому моменту, как отец бросил вызов МакОрату и вернул себе хассарат, я уже находилась на Гаэре, и сдавала зачёт по боевым искусствам мастеру Лоджену. Провалила, кстати, пришлось пересдавать. Зато бой папы и дедка МакОрата мне заснял и прислал Риган, за что я ему была очень благодарна, во-первых, потому что приятно было посмотреть, как папа тар-эну навалял, а во-вторых, потому что два папиных приёма я потом использовала против Лоджена и зачёт всё-таки сдала.