Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт

— Подождите, — останавливает их Волков. — В город вместе поедем, а пока давайте съездим к реке.

— К реке? — удивляется Бригитт.

Они с Ёганом переглядываются. Ну, к реке так к реке. Все садятся в карету. Тут Волков уже может не стесняться, кроме Ёгана, этого никто не увидит, кавалер садится рядом с госпожой Ланге и берёт её за руку. Ёган дипломатично отворачивается и смотрит в окно.

— Господин мой, а куда же мы едем? — спрашивает она.

Он не удерживается, быстро целует её в губы:

— Узнаете.

Ехать до реки недолго, вскоре они подъезжают к амбарам, где у пирсов разгружается баржа.

— Сворачивай налево, — командует генерал, и кучер сворачивает с дороги на берег реки, — да, езжай дальше, дальше. К тому холму.

На холме Волков приказал кучеру остановиться, вылез сам, помог вылезти Бригитт.

— Вам нравится здесь? — он держит её за руку.

Она оглядывается. С холма открывается прекрасный вид на реку.

— Да, — говорит красавица, — тут очень хорошо.

— Вон видите? — он указывает рукой.

— Да, это дом госпожи Рене, вашей сестры, — отвечает она.

— Верно, а вон сыроварня Брюнхвальдов.

— Вижу, да. А зачем вы мне это показываете?

— Как вернётесь из города, найдите нашего архитектора, скажите, что хотите построить дом на этом месте, пусть покажет вам рисунки, выберете, какой вам понравится. Пусть строит тут дом.

— Дом? — её глаза округлились. — Кому? Мне?

— Вам и вашему чаду, — отвечал Волков. — Я давно это место приметил. Архитектору скажите, чтобы в доме всё было: и колодец, и конюшни, и скотный двор, и большие окна от потолка до пола, как у князей, всё должно быть самое лучшее. Мебель самая хорошая, и посуда, и всё остальное, скажите ему… Скажите, что у вас есть двадцать тысяч талеров.

— Спасибо вам, господин мой, — только и говорит она, причём говорит без особой радости, на удивление спокойно. — Но мне можно дом и поскромнее, мне и двух тысяч на дом хватит. А двадцать… Так это дворец будет.

— Что? — он даже растерялся. — Почему вы отказываетесь?

Она молчит.

— Почему вы молчите?

— Слишком большой дом для меня. У меня слуг не хватит его содержать.

— Слуги будут, — говорит он. — Я дам вам пять тысяч десятин земли и десять душ мужиков, из их жён и дочерей себе прислугу наберёте. Хватит у вас слуг.

А Бригитт поднимает на него глаза и говорит твёрдо:

— Коли надумали от меня избавиться, откупиться думаете, так мне таких подарков дорогих не нужно, мне и простой дом будет в радость. К чему траты такие?

— Да не задумал я от вас избавляться, — кавалер был безмерно удивлён. — Я подарок вам сделать хотел, чтобы вы себя в доме моём не чувствовали притеснённой.

— Жена ваша не желает меня видеть, так пристройте мне флигель к своему дому, — так же твёрдо продолжает Бригитт.

— Флигель желаете вместо дома? — удивляется кавалер.

— Желаю с вами жить. Подле вас. Чтобы вы в моей постели просыпались. Желаю, чтобы чадо моё с детства видело родителя своего, — Бригитт говорит так заносчиво, словно она королева или принцесса крови, которая повелевает своим слугой. — А дом мне построите, так я вас видеть не буду вовсе. А ребёнок вас не будет знать.

— Нет-нет, я буду при вас, — Волков берёт её руки в свои.

— При мне? — она не верит. — Жить будете со мной?

— Да, буду жить с вами. Я всей душой желаю жить с вами, а с женой я живу только по закону божьему.

Тут красавица стала улыбаться. И улыбалась победно. Гордо выпрямилась, выпятила живот свой и говорит:

— Хорошо, если вы обещаете, что будете со мной жить больше, чем с женой, то дом будет вам соответствовать. Тогда богатый дом тут построим.

«Другая бы руки целовала, а эту ещё нужно уговаривать взять подарок. Спесива госпожа Бригитт Ланге».

— Буду жить с вами больше, чем с женой, — говорит Рыцарь Божий Иероним Фолькоф, генерал фон Эшбахт.

Теперь Бригитт довольна, она ещё раз оглядывает окрестности:

— Да, тут прекрасное место для дома. А вон там, на южном склоне, сад разобью. Хочу, чтобы птицы по утрам пели.

На берегу, возле пристани, он встретил Бруно, племянника своего.

Михель Цеберинг был, как всегда, тут же.

— Как у вас дела, друг мой? — спросил Волков, остановив карету.

— Слава Богу, дядя, — отвечал молодой человек, кланяясь.

— Торговля углём идёт хорошо?

— Спрос на уголь упал на треть, дядя, но с мая месяца хорошо пошёл брус и доска. А в Мелликоне стали брать весь медный лист и весь железный лист, сколько ни дай. Главы гильдий в Малене уже дважды спрашивали меня, собираетесь ли вы дозволить строить склады у нас на берегу. Особенно глава гильдии медников интересовался.