Огнева Евгеньевна - Барон-дракон

— Не хочу, - процедил Вадим сквозь зубы.

— Мне приказано проследить, - прозвучало вежливо, но и с некоторой угрозой.

— Следи. У тебя работа такая.

— Ага. У меня - такая. У тебя - другая, - в тон ему заелся бодигард.

В голову ударила горячая волна. Мгновенно все поплыло. Рожа парня растеклась волнистым блином. Не захочешь, да попадешь. Дракон внутри поднял голову. Ангарский поднял глаза. Что уж там в них узрел качок из охраны? Только его сдуло. Был, маячил, сам напрашивался - и пропал.

Только ближний стол качнулся. На траву попадали, стоявшие с краю фужеры. На неловкого слегка заматерились и забыли. На инцидент вообще никто внимания не обратил, потому что трое кольчужников вышли из своего укрытия.

Вадима еще потряхивало, однако, и он вместе со всеми попятился, освобождая место. Каскадеры, донеслось из толпы. Марат Ибрагимович каскадеров снял для боя.

Невысокий, изящный, прямой восточный человек подошел к троим и поздоровался с низкорослым за руку. Тому пришлось снять латную перчатку. Марат Ибрагимович так же прямо и значительно отвалил. Незаметная на общем хаотичном фоне охрана расступилась, образуя заплечное каре. Марат Ибрагимович еще потянул время. Трое стояли в вольных позах. Мечи в ножнах. Глаза обегают толпу. Артисты! У Вадима зачесалась правая ладонь. К деньгам. Нет. К деньгам - левая. Правая - здороваться. И так уже…

Низкорослый отошел в сторону. Оставшиеся развернулись друг к другу. По неслышному хлопку восточного гостя мечи взлетели из ножен.

Они хорошо работали. Андраг весь ушел в поединок. Его толкали, он не обращал внимания.

После очередного, прекрасно разыгранного и отбитого выпада, противники разошлись. Над площадкой на мгновение повисла тишина. Потом зрители вяло захлопали. Вадим недоуменно огляделся. Чего этим закормленным сволочам надо? Им ведь только что показали класс. Ни хрена они не увидели. Разве искры от сталкивающихся мечей. Зато разогрелись. Кое-кто уже машет руками, показывая, как бы он это сделал, если бы умел.

Вадим наблюдал толпу, когда сзади, пониже поясницы ему прилетел короткий пинок; не ожидал и выпал из толпы, чудом не ткнувшись носом в газон; в последний момент сумел подставить руки и тут же вскочил. В сумерках, в мельтешении лиц мелькнула рожа бодигарда. И пропала. Лови.

Окружающие хохотали. Клоуна им выкинули на манеж, пока бойцы отдыхают! Ангарский решительно шагнул из круга. Он уйдет. Прямо сейчас соберет манатки и уйдет. Он больше никогда не переступит порог этого дома. Если Марго так его любит, пусть уходит от мужа.

Вадим не заметил, когда на пути появился толстяк. Он вообще ничего перед собой не видел, когда в лицо густо пахнуло коньячно-пивной смесью. Гостюшка уже столько принял, в пору под столом отлеживаться, однако, гулял.

— Родственник! - заорал он радостно. - А мне сказали, ты уже выбыл. Пошли отметим наш праздник. Или ты не рад? Говори.

Вадим попытался его обойти, толстяк ухватил его за рукав.

— Стой. Куда? Гулять, так гулять. Орлы! Присмотрите.

Вадима грубовато потеснили к арене. Пришлось отступить. Он развернулся лицом к каскадерам.

В спину горячо дышали бодигарды.

Бой, между тем, заканчивался. Низкорослый, - главный у них, как понял Вадим, - без труда одолевал своего противника. Одолел, поклонился, приложив руку к груди. Все по правилам. Глянул на Марата Ибрагимовича. Тот важно кивнул. На коротышку пошли двое. У них по одному мечу. У него - меч и спадон. Ангарский даже про бодигардов забыл. Черт с ними, подышут - отвалятся.

Ух, как красиво он работал. Четко, умело, ловя даже не взмах, не жест - мгновение зарождения жеста; и почти не двигался с места. Они крутились. Он стоял. Толпа тоже замерла. Даже до пьяных хозяев и хозяйчиков, кажется, дошло. А бой распалялся. Парни вошли в раж. Они наскакивали на главаря уже не по учебному - азартно, хлестко. Он только головой встряхивал. В толпе начали подвывать, постанывать. Завизжала женщина. Один из противников оступился. Вадим бы руку дал на отсечение - не трюк - по настоящему оступился. Главарь воспользовался ошибкой и мечом плашмя отправил противника на землю. Тот не торопился вставать. А когда таки поднялся, со вторым уже тоже было покончено. Меч валялся далеко в стороне, сам поединщик - под ногами победителя. Вот тут толпа взорвалась по настоящему. Им показали! Они видели!

Визжали женщины. Мужчины орали и матерились. Марат Ибрагимович улыбался как победитель, - купил, так купил развлечение, сто лет не забудут, - улыбался и головой по сторонам покручивал: все ли поняли, кто тут главный виновник?