Огнева Евгеньевна - Барон-дракон

Так и пошло. Стоило завестись монете, Вадим шел за пивом. Иногда тем и ограничивался. Чаще брал еще и водки. Марго метала громы и молнии. Не раз вставал вопрос о расставании. Вадим перестал со временем обращать внимание на эти угрозы. Она без него уже не могла. Тоже подсела.

А за тем и смирилась, принимая его заходы, как необходимое зло. Но денег практически не давала.

Вадим изворачивался, сознавая, между прочим, что она добра ему желает, но ни как с этим добром на данный момент не согласный.

У господского дома клубились. Народищу понаехало как на престольный. В небо пуляли петарды. Не салютом - по одной. Развлекались пока. Салют назначен на более позднее время, когда упадут хоть какие-то сумерки. Если они дотянут до салюта, подумал Вадим. Я точно не дотяну - слягу.

Шесть пивных бутылок уместились в пакете, две - в карманы. Порядок. Возвращался он тем же путем. Тропинка вилась между жутко густых кустов шиповника. Не приведи Высокое Небо, упасть

— близкая женщина замучается колючки из задницы вытаскивать. Прошел, даже не зацепившись.

Выпитая у лавки бутылка легла на старые дрожжи почти неощутимо. Только слегка покачивало.

Ключ бесшумно повернулся в замке. Вадим распахнул воротца.

Оба-на! Прямо перед ним на тропинке стояли четверо: пузатый дядька лет шестидесяти, в разъехавшейся над ремнем белой рубашке, и, накинутой на плечи куртке. Двое, по виду - бодигарды. И Александр Викторович.

В момент растворения калитки, Александр Викторович что-то рассказывал толстому дядьке. Тот кивал всем организмом. Бодигарды держались в непосредственной близости. Случись, кивание перейдет в свободный полет - подхватить.

— … уйти, прийти незаметно… - хозяин дачи споткнулся. А чего собственно? Сам сказал, сам нарвался на пример. Ангарский, вот, ушел незаметно, а что при возвращении попал на глаза, так нечего почетных гостей по кустам таскать, сидели бы за столом, водочку кушали.

— Кто такой? - повелительно взревел гость. Вадим молчал. Александр Викторович и так улыбался, а тут растянул рот до предела возможности:

— Это - родственник. Брат. Троюродный.

Молочный, про себя добавил Вадим. Компания освобождать тропу не собиралась. Ему, что так и стоять на пороге? Господа, мне в дом надо. Вы - уже. А я - еще.

— Почему твой брат не участвует в празднике? - считай, по буквам выговорил гость. - Не порядок. Брезгует? Наказать!

— Он болеет, - приклеившаяся к лицу хозяина поместья улыбка, не давала нормально говорить.

Получилось маловразумительно. Зато глаза горели такой злобой, будь Ангарский послабей, испепелился бы на месте.

— Щас вылечим! - взревел гость. - Орлы! Хватайте родственника под микитки и тащите за стол.

Приказываю, напоить. Иш, болеет. Вылечим!

У Вадима вежливо забрали авоську. Там звякнуло. Толстяк сноровисто потянулся к пакету.

— Пиво! Семерочка. Открыть!

Охранник вытянул бутылку и моментально распечатал. Специально, что ли, открывашку носит, или у них такая сноровка входит в подготовку? Толстяк, приникнув бутылке, высосал ее одним духом. Силен дядька! Вадима, между тем, аккуратненько подтолкнули вперед, идите, мол, вас же пригласили. Пошел. С души в миг своротило. Но устроить демонстрацию - подставить Марго.

Ничего, гостей много, затеряется и свильнет. Пива жалко.

Ни хрена себе, праздничек! Гостей на площадке перед домом толпилось человек тридцать.

Обслуги - примерно в половину. Столы вынесли на воздух. Что бы, значит, вольно дышалось. К

Вадиму тут же подскочила Марго.

— Как ты здесь оказался?

— Твой муж гостей выгуливал по лесу. Столкнулись.

— Я же просила, не выходить сегодня, - она была взвинчена больше обычного. Только искры не летели. Впрочем, и такой она ему нравилась. Однако не до нежностей. На них стали оборачиваться.

Марго откачнулась, заулыбалась. Вадим тоже растянул губы, повертел головой, да так и замер на месте. За углом стояла отдельная от других компания. На столько отдельная, что у него перехватило дыхание. Трое в рыцарских доспехах озирались через узкие прорези шлемов. Двое - высокие, массивные. Третий - низкорослый, но широкоплечий. Все вооружены

Вадима сзади подтолкнули. Он обернулся. Давешний бодигард покивал на стол. Ангарскому очень не понравилась его улыбка: глумливая, поганенькая, всезнающая и в то же время опасливая.

Похоже, информация в ведомстве толстого начальника поставлена блестяще. Не прошло и пятнадцати минут, а охрана уже знает кто тут кому вася.