Дэвид Эддингс - Обитель чародеев. Последняя игра [компиляция]

– Почему же ты ничего не сказал мне?

– А ты и не спрашивала, Пол.

– Ты… Я… – Величайшим усилием воли она взяла себя в руки. – Все эти месяцы ты позволял мне думать, будто моя сила утрачена, а она все это время оставалась со мной! И ты заставил меня пройти через все это?

– Но послушай, Пол! Если ты только не разучилась думать, то должна была уже понять, что не можешь просто так лишиться своей силы. Раз она есть, значит есть, и никуда от нее не денешься.

– Но наш Повелитель сказал… Белгарат поднял руку.

– Если замолчишь и постараешься вспомнить, Пол, то станет ясно следующее.

Все, что он действительно спрашивал, касалось твоей готовности принести в жертву свою независимость ради брака и продолжать жить, обладая не большей силой, чем у Дерника. А поскольку у него не было возможности лишить тебя твоей силы, он явно имел в виду нечто другое.

– И ты позволил, чтобы я думала…

– Я не властен над твоими мыслями, Пол, – ответил Белгарат так веско, как только мог.

– Ты просто подшутил надо мной!

– Нет, Пол, – поправил он, – ты сама над собой подшутила. – Затем с любовью посмотрел на нее. – И прежде чем разразишься очередной тирадой, подумай над этим немного. Учитывая все обстоятельства, я не причинил тебе никакого вреда, не так ли? И не было ли приятнее выяснить все именно таким способом? – Улыбка Белгарата превратилась в усмешку. – Если хочешь, можешь рассматривать это как мой свадебный подарок, – добавил он.

С минуту она глядела на него, явно собираясь рассердиться, но он отвечал ей смеющимся взглядом. Некоторое время они противостояли друг другу, но на этот раз победил явно он. В конце концов, будучи не в состоянии сохранять более рассерженный вид, Полгара беспомощно рассмеялась и дружески похлопала его по руке.

– Ты ужасный человек, отец! – сказала она.

– Я это знаю, – признался он. – Пошли, Гарион? Оказавшись в коридоре, Белгарат принялся хихикать.

– Что тут смешного? – спросил Гарион.

– Я ждал этого момента много месяцев, – ответил его дед. – Видел ты ее лицо, когда она наконец поняла, что произошло? Все это время она бродила с видом благородного самопожертвования, а теперь вдруг обнаружила, что оно было совершенно не нужно. – На его лице мелькнула ядовитая усмешка. – Знаешь, твоя тетушка всегда была несколько самоуверенной, даже слишком. Может быть, для нее было полезно некоторое время думать о себе как о простом человеке. Это может расширить ее кругозор.

– Она права, – рассмеялся Гарион. – Ты ужасный старик!

Белгарат усмехнулся:

– Каждый старается как может.

Они прошли по коридору к королевским апартаментам, где уже были разложены одежды, которые Гариону предстояло надеть для свадьбы…

– Дедушка, – сказал Гарион, присаживаясь, чтобы надеть башмаки, – я хотел бы спросить тебя кое о чем. Перед самой смертью Торак взывал к своей матери.

Белгарат кивнул.

– Кто же его мать?

– Вселенная, – ответил старик.

– Не понимаю.

Белгарат задумчиво почесал свою короткую седую бороду.

– Насколько я понимаю, каждый из богов возник как идея в голове Ала, отца всех богов, но только Вселенная произвела их. Все это очень сложно. Я и сам не все понимаю. Как бы то ни было, умирая, Торак обратился к тому единственному, кто, как он считал, все еще любил его. Он ошибался, конечно. Ал и другие боги продолжали любить его, хотя и знали, что он стал средоточием зла. А Вселенная скорбела по нему.

– Вселенная?

– Разве ты не почувствовал этого? Помнишь тот момент, когда прекратилось всякое движение и погасли все огни?

– Я думал, что это ощутил только я.

– Нет, Гарион. На один-единственный момент погасли все огни во Вселенной и все перестало двигаться – все и везде. Это Вселенная скорбела по своему сыну.

Гарион поразмыслил над этим.

– Но он ведь должен был умереть, правда? Белгарат кивнул:

– Это был единственный способ все вернуть на правильный путь. Торак должен был умереть, чтобы все события стали развиваться, как им и предназначено. Иначе все в конечном счете обернулось бы хаосом.

Внезапно странная мысль пришла в голову Гариона.

– Дедушка, – сказал он, – а кто же Миссия?

– Не знаю, – ответил Белгарат. – Возможно, просто странный маленький мальчик. А возможно, и нет. А теперь тебе, наверное, лучше начать переодеваться.

– Я стараюсь не вспоминать об этом.

– Но послушай, это же самый счастливый день в твоей жизни.

– Действительно?

– Тебе поможет, если ты все время будешь твердить себе это.