Жанна Лебедева - Кошка в объятиях тьмы

— Мы не можем, не должны этого делать, — ответил стоящий с краю крылатый витязь с огромным мечом. — Шестикрылый серафим — верховный ангел высшей ступени, он является на землю, чтобы навести порядок во времена смуты и зла. Он восстанавливает справедливость и равновесие, он приказывает светлому воинству и направляет его.

— Вот оно что… — Голос Гедеона дрогнул, а глаза тревожно прищурились, но тут же вновь яростно блеснули, видимо, в голову химеры пришла какая-то свежая идея.

Гедеон приблизился к шестикрылому существу, насколько позволяло пламя, и сказал тихо, чтобы никто, кроме Озраэля, не услышал:

— Значит, ты серафим? Уж не знаю, как тебе удалось отрастить шесть крыльев, только есть одно «но». Ангел и демон — несовместимы, они не могут быть единой сущностью, ни в какой форме сосуществовать не способны. Этот серафим «пророс» в тебе, дабы восстановить баланс потусторонних сил, но на крыльях он не остановится, как сорняк, как паразит будет расти и расти, пока не разорвет тебя изнутри. Ты обречен, Озраэль, но я знаю, как помочь тебе. Убей Алену сам, тогда твоя внутренняя тьма воспрянет и подавит пробуждающегося серафима. Твои крылья отпадут, боли прекратятся, твоя жизнь станет прежней. Ты спасешься. Другого шанса нет, иначе ты обречен. Послушайся меня, Озраэль, ты ведь демон, ты любишь жизнь, любишь себя. Ну зачем тебе эта девчонка? Сколько таких у тебя было и будет? Убей ее, а потом можешь обвинить во всех бедах меня — твое право. Правда, доказательств у тебя не будет, но зато будет целая шкура и бесконечная, прекрасная, демонская жизнь впереди.

Озраэль не ответил сразу. Крылья за его спиной двинулись: верхняя пара сложилась «капюшоном» над головой, нижняя плотно прижалась к телу и обернулась вокруг пояса, скрыв ноги, средняя широко раскинулась в стороны и обросла новыми пламенными языками. Бывший демон выставил перед собой руку, и Гедеона омыли волны яростного огня, откинули в сторону к ногам ангельского воинства.

— Посмотрите, ангелы, посмотрите хорошенько! Кого вы видите перед собой? Мошенника и убийцу, который слишком много обманывал, пользуясь вашим доверием, воруя ваш свет! Видите теперь, ангелы? А сейчас соберитесь и возьмите назад все, что украдено — весь поглощенный зеркалом свет, он по праву принадлежит вам. Заберите свое, и вы узрите истинную суть существа, скрывающегося под маской капитана дневного патруля.

— Не верьте ему, — с холодным презрением произнес с земли Гедеон. — Смотрите лучше на него, демона в ангельских перьях. Не может он быть настоящим. Он родился во тьме преисподней, годами не видел солнца, он повелевал огнем адских котлов. В нем огонь. Огонь!

— Понимаешь, Гедеон, — спокойно ответил Озраэль, — огонь тоже рождает свет.

Алена не видела, что происходит по тут сторону ветхого домика. Сердце девушки колотилось, предчувствуя что-то неладное. «Озраэль, не оставляй меня, Озраэль», — шептала она себе под нос, чувствуя, как звуки, краски и запахи окружающего мира стали меркнуть, теряться. Пространство вокруг шло волнами, рябило, и почти ничего уже невозможно было разобрать. В тот миг Алене стало безумно страшно, она ринулась к двери, желая вырваться наружу следом за Озраэлем, но дверь не поддалась, надежно припертая тяжелой львиной тушей.

— Нет, нет… — беспомощно взмолилась Алена, ощущая, как тело начинает вязнуть в пространстве, но ее никто не услышал.

Кругом нарастал монотонный гул, все почернело, а потом вновь проявилось. Мир стал другим. Домик превратился в руины: полусгнившие доски пола, на них остов старого дивана и куча трухи от шкафа в углу. Сквозь дыры в провалившейся крыше просвечивало небо, затянутое облаками, а вокруг — тишина.

— Озраэль! — отчаянно крикнула Алена. Споткнувшись о кусок упавшей балки, выбежала в пустой проем, где теперь не было двери. На поляне перед домом никого не оказалось, даже трава была не примята — тянулась ввысь острыми сочными травинками и головками ярких цветов. — Озраэль… — снова обреченно выдохнула Алена, оглядываясь по сторонам.

Теперь все стало другим — и лес, и небо, и трава. Даже тело, свое родное живое тело казалось тяжелым и чужим. Целый мир исчез в один миг. Опасный, потусторонний, пугающий мир, к которому она так привязалась, сама не заметив собственных чувств. Неужели все? Неужели она больше никогда не увидит Озраэля? Мысль о демоне больно, словно острый нож, вспорола трепещущее сердце. Логичный очевидный ответ напрашивался сам собой. Закрыв руками лицо, Алена уселась в траву и громко заревела.